Королева джунглей - [61]

Пора в путь. Вот наконец и сень леса. Начинается обычная работа. Поиск рептилий, попутный сбор всевозможных насекомых, в обилии копошащихся в опаде и в листве. Улов не очень большой — высокогорный лес заметно беднее равнинного. Но что поделаешь — почти все леса на равнине вырублены, они остались лишь в нескольких заповедниках, но там сбор животных категорически запрещен. Несколько сцинцелл и индийский клиновидный сцинк — вот и все, что мы смогли поймать за несколько часов.

Обратный путь прерывается восклицанием Кук у небольшого камня, лежащего посреди кукурузного поля, возделанного прямо на крутом склоне:

— Там сцинк! Очень красивый!

Осторожно опускаемся на землю у этого камня. Теперь и я заметил: замечательная блестящая ящерица переливается под лучами солнца. Особенно красивым выглядит ярко-красное горлышко. Теперь самый ответственный момент. Такую красавицу нельзя упустить. Быстро разрабатываем тактику отлова. Впрочем, особых трудностей не ожидается: обычно, когда охотишься вдвоем, у ящерицы мало шансов. Так и на этот раз. Сцинк оказывается у меня в руках. С интересом рассматриваю его. Похоже, это мабуя. «А вдруг это новый, неизвестный науке вид?» — проносится у меня в голове шальная мысль. Вновь пойманная мабуя занимает свое место в мешочке и отправляется в дальний путь — в Москву. А мы с Кук продолжаем спуск и вскоре встречаемся у подножия горы с нашими коллегами — все возбужденно рассказывают о необычайных лесных встречах и демонстрируют свои находки.

Так — что же я все-таки поймал? Мабуи — крупные, подвижные ящерицы из семейства сцинковых. Если многих ящериц приходится долго и напряженно искать, то мабуи сами бросаются в глаза, едва ступишь под полог тропическою леса. Они обладают великолепной яркой окраской, блестя на солнце как драгоценные камни. Один из видов — длиннохвостая мабуя — самая обычная ящерица в Ханое. Часто, проходя по городу, можно видеть эту крупную яшерицу, сидящую на стволе дерева. Она ведет как наземный, так и древесный образ жизни, поднимаясь высоко по стволам. Мабуи — один из крупнейших родов не только среди сцинковых, но и среди всех ящериц. В него входит около 90 видов (многочисленнее этого рода только род анолисов — 280 видов). Наиболее разнообразны мабуи в Африке, где обитает больше половины известных видов. Но они распространены также в Азии и в Латинской Америке. Мабуи, как и большинство ящериц, насекомоядны. Они питаются большими насекомыми — сверчками, кузнечиками, а также земляными червями и пауками.

По некоторым признакам этот экземпляр, пойманный нами на горе Каофа, отличается от всех остальных. Но это, разумеется, требует проверки — большой и детальной. Найти и поймать ящерицу — это полдела. Надо еще довезти ее до Москвы, и там уже, в тиши кабинетов начинается работа по определению. За окном шумит вьюга, а я сижу как в тропическом лесу, и каждое животное воскрешает в памяти незабываемые картины тропического леса и праздничное настроение от работы в нем. После подробного изучения всех мабуй из Вьетнама и сопредельных стран по книгам и экземплярам, хранящимся в нашем Зоологическом музее, я установил, что по некоторым признакам фолидоза (так называется чешуйчатый покров ящериц и змей) этот экземпляр, пойманный нами на горе Каофа, отличается от всех остальных. Новый вид я назвал именем своего научного руководителя, выдающегося российского герпетолога Ильи Сергеевича Даревского, который внес самый значительный вклад в познание герпетофауны Вьетнама.

Есть люди, которые на долгие годы определяют развитие той отрасли науки, в которой они работают. В отечественной герпетологии в XX веке таким был (и остается) Илья Сергеевич Даревский. По его книгам, особенно по четвертому тому в серии «Жизнь животных», я изучал ящериц, и благодаря его работам именно эта группа животных стала для меня основным объектом изучения. Уже будучи начинающим ученым, я написал письмо Даревскому, в котором рассказал о своих планах работы во Вьетнаме и попросил прислать его оттиск с описаниями новых видов из этой страны, которую он несколько раз посетил. Он выслал мне оттиск, а также список работ, которые мне полезно изучить перед поездкой, и очень интересовался моими планами. И вот теперь мне впервые предстояло встретиться с крупнейшим советским герпетологом, который был для меня почти легендарной личностью.

Утром 20 ноября 1985 года я впервые ступил на землю Ленинграда. Приехал я сюда с моим старым студенческим другом Гарри Сапожниковым, который также должен был встретиться с Даревским, поскольку собирался поступать в аспирантуру в Зоологический институт. Мы с Гарри прошествовали через весь Невский проспект, пересекли Дворцовую площадь и Дворцовый мост и остановились перед зданием Зоологического института — колыбелью российской зоологии.

Илья Сергеевич встретил нас у входа в институт и пригласил проследовать в его кабинет. Мы поднялись к нему и стали ошеломленно озираться по сторонам: красивые фолианты заполняли полки, диковинные рептилии покоились в банках, фотографии величайших герпетологов мира украшали стены. Илья Сергеевич, выслушав мой рассказ о том, откуда я такой взялся, с энтузиазмом принялся рассказывать о Вьетнаме, о джунглях, о своей работе и о том, на что я должен обратить внимание. Надо ли говорить, что я как во сне завороженно сидел и внимал, все еще не веря, что вот так запросто беседую с человеком, написавшим очерки о рептилиях в «Жизни животных» — настольной книге моего детства.