Королева джунглей - [3]

Часть первая ПО РОДНОЙ СТРАНЕ

Глава первая В НИЖНЕМ ПОВОЛЖЬЕ

Первая экспедиция, как первая любовь. Спустя годы (а теперь уже — десятилетия) в памяти оживают яркие картинки удивительных по красоте пейзажей и замечательных животных, виденных ранее только на страницах книг. Но самое главное — атмосфера той поездки, вечерние трапезы у костра и ночные песни на бархане на высоком берегу Волги в обществе дружной компании, с которой провел пять лет в аудиториях. Ведь студенческие годы запоминаются навсегда, а студенческие друзья остаются на всю жизнь. Поэтому я рад вспомнить всех своих друзей и однокурсников, с которыми съездил в эту поездку. Прежде всего это шестеро зоогеографов: Саша Минин — наш «Ломоносов», приехавший поступать в университет из Архангельской области (на его защите его научный руководитель — великий отечественный эколог Николай Федорович Реймерс — в своей речи произнес: «Скажу только одну фразу — не перевелись еще на Руси архангельские мужики!»), ставший впоследствии крупным экологом, в 35 лет защитивший докторскую диссертацию; Андрей Неуронов — много лет проработавший в Институте океанологии и избороздивший все океаны и моря земного шара; Гарик Сапожников, после учебы в МГУ уехавший в свой родной Вильнюс и издавший там новый учебник по географии зарубежных стран; Андрей Киселев, благодаря своим габаритам более известный под кличкой «Слон»; Антон Стручков и Гурий Наумов. А также в поездке были шестеро ботанико-географов: наши прелестные девушки — Лена Арманд, Марина Шадрина и Ира Петрова, а также Коля Назаревский, Миша Снисаренко и Володя Мельниченко.

Ну и, конечно, большое значение имела работа под руководством весьма уважаемых нами и очень квалифицированных в своих областях науки людей: руководителями практики были Евгений Владимирович Ротшильд и Николай Николаевич Дроздов — начальники зоологической программы и Галина Николаевна Огуреева и Елена Германовна Суслова — начальники ботанической программы. Экспедиция подразделялась на две части — первый месяц мы должны были провести в низовьях Волги, в Астраханской области, а вторую — на Кавказе, в Приэльбрусье.

Итак, I июня 1979 года развеселая компания молодых и счастливых людей выехала на поезде из Москвы в Астрахань. Там нас уже встречали машины — одна наша, университетская, крытая, на которой сидел молодой, но уже с пузом, Володя, и, кроме того, местная противочумная станция выделила нам еще одну машину — открытый ГАЗ-66 с водителем — солидным мужиком по имени Петр Васильевич. Сразу повелось, что крытая машина досталась ботаникам, а на «газике» устроились зоологи (ведь нам надо было обозревать окрестности). Погуляв по городу, под вечер мы выехали из Астрахани на место стоянки.

Если взглянуть на карту Астраханской области, то видно, что как раз посередине между Астраханью и Енотаевкой Волга делает сильную излучину. Вот на самой вершине этой излучины мы и устроились, в трех километрах вверх по течению от села Замьяны. Довольно скоро на высоком берегу Волги вырос палаточный городок. В каждой палатке постелили кошмы, прямо на них положили спальники. Подвесили полога: Волга все-таки — царство комаров. На следующий день все были заняты хозяйственными хлопотами. Нам с Неуроновым поручили вырыть помойную яму. Спешить нам было некуда, копали потихоньку, про нас как-то все забыли. Все занимались своими делами. Кто-то таскал плавник с берега — по берегу очень много было деревьев, веток, выброшенных рекой, — отличное топливо. Кто-то копал ступеньки на высоком берегу, ведь подход к реке был только метрах в трехстах. Вырыли и погреб, чтобы хранить продукты. К вечеру про нас вспомнили. Наша яма потрясла всех — в глубину она была больше двух метров.

— Да, — сказал Ротшильд, — такую нам и за год не заполнить.

Прежде чем выехать в поле, нашу машину специально оборудовали. Между бортами положили доску, ее и сиденья обили кошмами, чтобы мягко было сидеть. Обычное расположение в машине было следующим — в центре сидел Ротшильд и штурман, по краям наблюдатели, в кабине — учетчик километража, который смотрел на спидометр и через каждый километр делал знак штурману. В задачу штурмана (каждый попеременно побывал в этой роли) входило вести машину по намеченному пути, отмечая по карте маршрут и биотоп[1], по которому мы ехали. В задачу наблюдателей входил учет колоний песчанок и нор сусликов. Предварительно Ротшильд обучил нас безошибочно определять на глаз расстояние в 10 метров (учетная полоса). Потом мы научились отличать жилые норы сусликов от нежилых и жилые колонии песчанок от нежилых. Предварительная подготовка — это половина успеха, у нас она была проведена очень основательно. Мы и сами стремились скорее войти в курс дела, провели с Огуреевой пару экскурсий по изучению местных растений. Вспоминая те дни, я поражаюсь — сколько же энергии, сколько энтузиазма было у нас, какая жажда познания жила в каждом. Ежедневно мы бороздили просторы Прикаспийской низменности, открывая для себя тайны природы и наслаждаясь радостью общения с ней. Предлагаю вам разделить со мной эту радость и отправиться в один из наших маршрутов.