Королева четырех королевств - [53]

А чем же занят Генрих V, пока арманьяки и бургиньоны поглощены своими мелкими стычками? У Людовика хорошие шпионы, и они знают, что английский король готовится к новой кампании – в чем никто и не сомневался.

К концу января, проведя дома чуть больше месяца, Людовик понимает, что больше не может бездействовать, когда ему ежедневно приходят тревожные известия о происходящем при дворе. Несмотря на недуг, он решает вернуться в Париж и занять место в Королевском совете, где его проницательность будет весьма кстати. Иоланда не может его разубедить, но не может и смириться с мыслью, что он в своем плачевном состоянии отправится в путь один – тем более что сейчас зима. Она должна поехать вместе с мужем и позаботиться о нем. Она боится, что без нее больной Людовик не выживет в Париже. Иоланда должна быть рядом с ним – и хочет быть там, где вершится власть: она не только хочет его поддержать, но и видит, что на глазах у нее творится история, и не может удержаться от соблазна понаблюдать за этим и, может статься, даже принять в этом участие. И все же у нее разрывается сердце при мысли, что она оставляет детей одних сейчас, во время войны. По крайней мере, она знает, что в Анжере их есть кому защитить: верные люди Людовика будут сражаться за них до последней капли крови, а их крепость практически неуязвима.

Хотя Иоланда не сомневается, что о ее детях позаботятся наилучшим образом, расставаться с ними очень тяжело. Она машет им из кареты, пока их лица, одновременно улыбающиеся и плачущие, не скрываются из вида. Иоланда знает, что Людовик догадывается о ее страхах, однако тот молчит и только сжимает ее руку. Он всегда был немногословен, но глаза говорят за него.

Глава 24

Как ни странно, хотя Иоланда и Людовик уже давно в браке, они никогда подолгу не жили вместе. Он был то на Апеннинском полуострове, то при дворе. Но теперь, когда он так болен и немощен, Иоланде пришла пора научиться мужской работе – его работе, и она наблюдает за мужем и старается перенять его опыт, когда он вновь принимает бразды правления.

Они впервые оказались в Париже вдвоем – двое сильных людей, которых в кои веки не отвлекают домочадцы. Бывают ли между ними размолвки? Да, случаются: они придерживаются разных мнений по некоторым политическим вопросам, но Иоланда всегда уступает его опыту и авторитету, даже когда уверена, что права. Так уж она воспитана.

– В Совете полно болванов, – сердито заявляет Людовик почти каждый вечер. – Я всегда это говорил и снова скажу. Они просто ослы – такие же глупые и упрямые.

Он пересказывает ей нелепые моменты, которые произошли сегодня на заседании, а Иоланда успокаивает его – растирает ему плечи или массирует стопы у огня. Как бы уютно ни было в их парижском доме, Людовик стал постоянно мерзнуть.

– У меня ноют кости, дорогая, разожгите огонь, – просит он, и она переодевается в легкое шелковое платье, чтобы вынести жар.

– Расскажите мне о Совете. Почему вы говорите, что там одни дураки? – спрашивает она, стараясь тем самым его успокоить.

– Они думают, что необходимо и даже желательно поставить во главе правительства нашего бургундского кузена. Идиоты! Если он возглавит Совет, то скоро станет королем. Но они просто этого не видят! – он кипит от злости.

Однажды вечером Людовик приходит с заседания Совета бледный как полотно и рассказывает ей о плане бургиньонов, который они только что раскрыли.

– Нас с вами, моего дядю Жана Беррийского, нашего замечательного превó Танги дю Шателя и, возможно, даже королеву собирались похитить и убить. Подробности выбили у пойманных преступников – можете себе представить, какими методами. – Если бы не спокойный тон супруга, Иоланда, наверное, лишилась бы чувств. – Все было намечено на Пасхальное воскресенье, когда мы должны были вместе отправиться на мессу и вместе вернуться с нее – и по дороге стали бы для наших недругов легкой жертвой.

Потом, на мессе, Иоланда возблагодарит господа за то, что они были вовремя спасены и почти все злодеи были пойманы.

– Жан Беррийский, несмотря на возраст и слабое здоровье, взял власть в свои руки и назначил д'Арманьяка коннетаблем Франции. Это мудрый выбор: он приведет с собой своих неистовых гасконских наемников, целых шесть тысяч, – хватит, чтобы восстановить мир, – говорит Людовик с легкой усмешкой.

Как только новый коннетабль прибывает в Париж, он незамедлительно казнит заговорщиков и устанавливает в городе строгие меры безопасности. Два месяца спустя, в середине июня, супруги сидят в гостиной у огня вместе со своими собаками, и Людовик, вернувшийся с заседания Совета, печально говорит:

– У меня для вас новости, которые вас расстроят, моя дорогая. Жан Беррийский не выдержал всего, что происходило в последние месяцы. Он скончался несколько дней назад у себя дома, в Бурже, – тихо умер во сне.

Иоланда роняет вышивание. Еще одна смерть. Дядя Жан был последним из своего поколения, и она искренне его любила.

– Это поистине печальные новости. Он был таким замечательным, добрым человеком! Он мне рассказывал, как заботился о вас, когда вы осиротели, и давал вам советы, когда вы начали править. Нам будет так его не хватать! – она надолго умолкает. – Я очень опечалена. Он всегда был очень мудрым и очень хорошо к нам относился.