Королева Брунгильда - [113]
Для повелителя Бургундии присутствие Гундовальда было решительно невыносимо, но если он хотел подавить мятеж аквитанских городов, он должен был добиться поддержки со стороны Австразии. В обмен на это он изъявил готовность признать Хильдеберта II совершеннолетним. Вспомним, что бургундо-австразийский союз был скреплен, когда дядя и племянник весной 585 г. на равных совершили суд над несколькими сообщниками Гундовальда>{573}. Гунтрамн воспользовался случаем и попытался вывести Хильдеберта II из-под плотной опеки матери, но не сумел. Брунгильда осталась при власти.
Тем не менее Гунтрамн был тонким политиком. Чтобы обеспечить себе верность австразийских союзников, он официально вернул Хильдеберту II те аквитанские города, которые когда-то принадлежали Сигиберту I, а потом перешли под власть короля Бургундии. На самом деле все эти территории находились тогда под контролем Гундовальда, и эта уступка просто означала, что Бургундия не выдвинет на них притязания, если они будут отвоеваны. Таким образом, Гунтрамн предоставил Брунгильде выбор: если она хочет вернуть себе десяток городов, пусть перестанет щадить узурпатора. Выгода королевы была очевидной. В обмен на двоякое, политическое и территориальное, укрепление власти Хильдеберта II она окончательно отказалась поддерживать Гундовальда.
После объединения сил Бургундии и Австразии аквитанская авантюра была обречена на поражение. Герцог Дезидерий это хорошо понял и немедленно покинул лагерь мятежников>{574}. Гундовальд сам начал опасаться худшего. Он укрыл сыновей за Пиренеями — то ли в одном из византийских анклавов на испанском побережье, то ли, что более вероятно, у вестготов>{575}. Действительно, король Леовигильд временно находился в мире с басилевсом; можно даже полагать, что Испания оказывала королю Аквитании какие-то услуги, за деньги. Кроме того, Гундовальд рассчитывал получить поддержку со стороны Фредегонды, с тех пор как его больше не поддерживала Брунгильда. Королева Нейстрии действительно заинтересовалась этим делом, но вмешалась слишком поздно, чтобы оказать какую-то помощь; она довольствовалась тем, что воспользовалась неурядицами в Аквитании, чтобы вернуть обратно свою дочь Ригунту>{576}.
Весной 585 г. Гундовальд уже остался один с горсткой «верных», когда король Гунтрамн послал против него огромную армию под командованием герцогов Леодегизила и Бозона (крупного бургундского чиновника, которого не следует путать с Гунтрамном Бозоном). Первой победой был захват группы верблюдов, которые везли часть казны Гундовальда>{577}; Григорий Турский особо отмечает присутствие этих экзотических жвачных, поскольку усматривает в нем доказательство, что за спиной предполагаемого сына Хлотаря I стояла Восточная Римская империя. Развивая первый успех, бургундские войска отбили несколько аквитанских городов и оттеснили мятежников к югу. Те в конечном счете заперлись в пиренейской крепости Комменж, которую противники осадили[106]. Через две недели у осажденных иссякли надежды, и герцог Бладаст счел уместным обратиться в бегство. Последний квадрат, какой составляли «верные» Гундовальда, превратился в треугольник; а ведь ни герцог Муммол, ни бывший майордом Ваддон, ни епископ Сагиттарий не были готовы погибнуть за короля Аквитании, которого поддержали только из соображений выгоды. При первой возможности они выдали Гундовальда осаждающим в обмен на обещание сохранить себе жизнь. Узурпатор был зверски убит под стенами Комменжа, и бургундские солдаты изуродовали его труп, вырвав ему волосы и длинную бороду, подобавшие королям>{578}.
Отношение Григория Турского к судьбе Гундовальда, промелькнувшего как метеор, характеризуется на удивление тонкими оттенками.
Григорий сурово осуждает его узурпацию, но не отрицает напрочь его право царствовать; он обличает насилие во время междоусобной войны, которую тот развязал, но признает, что принц умер христианской смертью, потому что помолился Богу, прежде чем с ним расправились. Это отношение в общих чертах соответствует позиции Брунгильды: она покровительствовала Гундовальду, сохраняя благожелательный нейтралитет, пока он был только претендентом, но ничего не сделала, чтобы его спасти, с момента, когда он начал приобретать облик настоящего короля.
Эта корыстная симпатия австразийцев к узурпатору объясняет, почему шрамы от этого дела не затягивались еще долго. Ведь король Гунтрамн был не из тех, кто позволил бы подобной авантюре повториться. Нарушив данное слово, он в острастку своим магнатам велел расправиться с герцогом Муммолом и епископом Сагиттарией>{579}.[107] И в течение нескольких лет король Бургундии по-прежнему преследовал бывших сообщников узурпатора, тогда как Брунгильда оказывала им покровительство; как мы видели, их участь еще не была до конца решена даже к началу переговоров о заключении Анделотского пакта, во время которых убили герцога Гунтрамна Бозона. Воспоминание о Гундовальде мало-помалу превратилось в слегка запыленный жупел, которым потрясал король Гунтрамн, чтобы навредить репутации соперников. Так, в 589 г., в период возросшей напряженности, король Бургундии еще раз обвинил Брунгильду, что она хочет жениться на одном из сыновей Гундовальда
