Королев: факты и мифы - [9]
Наверное, ни один другой город не переживал в те годы столько перемен, сколько выпало на долю крупнейшего южного порта России. Власть была пестра и неопределенна: органы Временного правительства не считались с Советом рабочих депутатов. Совет не признавал, по сути, Временное правительство. В мае 1917-го появился Румчерод – исполком советов румынского фронта, Черноморского флота и Одесской области. Там все агитировали за войну до победного конца. Баланин ходил на диспуты, возвращался хмурый: «победного конца» не видать, одни разговоры, трескотня.
– Большевики не примирятся с ними, я чувствую, – говорил он Марии Николаевне. – Вот погоди, еще заварится каша...
В декабре открылся II съезд представителей румынского фронта. Здесь верх держали большевики. Положение накалялось. То там, то здесь происходили стычки, драки, каждую минуту они могли стать запалом настоящего переворота.
Город встречал новый 1918 год в ожидании неведомых перемен. По улицам маршировали вооруженные ахтырцы, моряки с «Синопа», рабочие Красной гвардии. 14 января началась уже серьезная стрельба. Юнкера и гайдамаки держались дня два. Уличные бои то затихали, то разгорались снова. Гимназия, в которую определили Сергея осенью, закрылась на неопределенное время. Молоденький, очень воспитанный инспектор привез на Платоновский мол документы гимназиста Королева. Теперь бывший гимназист сидел дома: мама строго запретила выходить за ворота порта, но и отсюда он отлично слышал далекие, звенящие над морем выстрелы. Потом на стене электростанции увидел наскоро прикрепленный серый листок: «Ко всем трудящимся города Одессы...» – в городе Советская власть.
Теперь открылись школы. Уже не гимназии, а школы. Но опять проучился Сергей совсем недолго: через полтора месяца в Одессу вошли австро-германские части. Сергей видел, как расхаживал по порту высокий немецкий офицер, деловито осматривал причалы, расспрашивал о глубинах, стоянках на рейде, что-то аккуратно заносил в записную книжицу. Григорий Михайлович переводил: неожиданно понадобилось его знание немецкого языка.
Немцы формально признавали Центральную раду, что, впрочем, не мешало им чувствовать себя в городе полнейшими хозяевами. Оккупационные распоряжения предупреждали об откровенном терроре. Вечно шумная Одесса словно вымерла. Сергей томился дома. В то лето он особенно пристрастился к книгам. Настал тот обязательный период запойного чтения, который чуть раньше, чуть позже непременно переживает каждый мальчишка и в наши дни. Только в десять лет человек может читать так жадно и одновременно так бессистемно, все воспринимая чисто и горячо, все впитывая и все переживая. Сергей читал «Геометрию», Чехова, потом Гауфа, потом случайный том Реклю, рыцарский роман без начала, стихи Надсона, справочники по сопромату.
Немцы и австрийцы ушли в ноябре. Сергей слышал, как Григорий Михайлович рассказывал маме, что фельдмаршал фон Бельц, начальник австрийского гарнизона, застрелился. Немцы ушли, но радоваться было рано: 26 ноября на одесском рейде появился английский контрминоносец «Неренда». Через три дня высадились сербы – первый эшелон, за ними, подоткнув за пояс шинели, заливисто хохоча, с трапов прыгали веселые французы – новый десант интервентов. Сергей с отчимом стояли на балконе. Холодный ветер с моря ерошил волосы Баланина. Он был озябший, встревоженный и беззащитный. Отчим обернулся к Сергею, и тот увидел, какие невеселые у него глаза.
– Одни бандиты приходят на смену другим, – горько сказал Григорий Михайлович.
Он был прав. Началась новая, может быть, самая дикая и жестокая полоса разгула контрреволюции. В ту весну погибли герой-большевик Николай Ласточкин, отважная Жанна Лябурб и ее боевой товарищ по «Иностранной коллегии» Жак Елин.
Зима 1919-1920 годов была самой трудной и голодной. Мария Николаевна преподавала украинский и французский языки. Платили бидончиком ячневой, нестерпимо соленой каши, но все радовались: соли не было. За солью надо было ходить на Хаджибей, копать лунку, заливать соленой водой лимана, а потом ждать, пока вода отдаст соль. В Одессе подъели все: никаких продуктов не было. Иногда вдруг выдавали лавровый лист. Роились толкучки, все всё продавали, а покупателей было мало. Ценности сместились: за полмешка муки отдавали меховую шубку. Но часто некому было отдавать. Приходилось ездить по селам, по богатым немецким хуторам, выменивать. Но выдюжили, дождались весны, первой молодой травки. Нет ее слаще...
В апреле 1919 года восстали французские моряки. Над эскадрой интервентов реял дух «Потемкина», и Париж испугался: был получен приказ об эвакуации из Одессы. С апреля по август – робкие попытки Советов наладить жизнь разбитого, голодного, почти наполовину опустевшего города. В августе пришли деникинцы. Усталые, измученные, они устраивали пьяные дебоши и бессмысленные облавы, обреченные кричали о смерти «красных бандитов». От пирсов отваливали набитые по клотик пароходы, шли на Истамбул – уходили в безвозвратное, горькое, страшное плавание...
7 февраля 1920 года в Одессу пришла Советская власть. Теперь надолго. Но много времени прошло, прежде чем отошли в прошлое пустая похлебка, и вспышки холеры, и рвань на плечах, и неподвижные краны на причалах, пока забылось «время голода, пайков и диких, зимних ночей на одесских улицах», как писал в 1922 году молоденький репортер из одесского «Моряка» Константин Паустовский...
Эта книга написана замечательным автором – Ярославом Головановым, талантливейшим журналистом. Главным его увлечением было история науки и космонавтики.
Первый том «Заметок», начинающихся с описания похорон И.В.Сталина, рассказывает о веселых студенческих проделках, начале работы в НИИ и первых шагах в журналистике. Темы первых 50 записных книжек: плавание с рыбаками в тропическую Атлантику, поездка в Венгрию, знакомство с Ю.Гагариным и Г.Титовым, путешествия по Памиру и Тянь-Шаню, Париж, Петр Капица и Лев Ландау, «снежный человек», озорные путешествия по реке Пинеге, космодром Байконур, приключения в Грузии, начало работы над главной книгой – «Королёв.
Второй том «Заметок» охватывает 70-е, «застойные», годы прошлого века, которые, впрочем, были и не такими уж «застойными» для Ярослава Голованова. Среди записей тех лет: восхождения на камчатские вулканы, поездка в Японию на Всемирную выставку, размышления о чувствах растений, «пришельцах», Бермудском треугольнике, таинственном африканском племени дагонов, чудовище Несси, полет в Сингапур и на Филиппинские острова, осмотр научных центров США, начало путешествий по землям Нечерноземья, репортажи из Хьюстона во время полетов русских и американцев по программе «Союз»-«Аполлон», продолжение работы над главной книгой «Королев.
Ярослав Голованов родился в 1932 году в актерской семье. В 1956 году окончил ракетный факультет МВТУ им. Баумана и два года работал в НИИ, научным руководителем которого был академик М. В. Келдыш, затем более 40 лет в газете «Комсомольская правда». Главная сфера интересов: история науки и космонавтики. Автор более 20 научно-художественных и прозаических книг, издававшихся на 25 языках. Трехтомник «Заметки вашего современника» охватывает почти полвека жизни автора и является, пожалуй, самой популярной работой Ярослава Голованова для самого широкого круга читателей, поскольку в нём есть всё — от анекдотов до портретов знаменитостей, от космических секретов до едкой критики нравов наших дней. Первый том «Заметок», начинающихся с описания похорон И. В. Сталина, рассказывает о веселых студенческих проделках, начале работы в НИИ и первых шагах в журналистике.
Книга Владимира Арсентьева «Ковчег Беклемишева» — это автобиографическое описание следственной и судейской деятельности автора. Страшные смерти, жуткие портреты психопатов, их преступления. Тяжёлый быт и суровая природа… Автор — почётный судья — говорит о праве человека быть не средством, а целью существования и деятельности государства, в котором идеалы свободы, равенства и справедливости составляют высшие принципы осуществления уголовного правосудия и обеспечивают спокойствие правового состояния гражданского общества.
Емельян Пугачев заставил говорить о себе не только всю Россию, но и Европу и даже Северную Америку. Одни называли его самозванцем, авантюристом, иностранным шпионом, душегубом и развратником, другие считали народным заступником и правдоискателем, признавали законным «амператором» Петром Федоровичем. Каким образом простой донской казак смог создать многотысячную армию, противостоявшую регулярным царским войскам и бравшую укрепленные города? Была ли возможна победа пугачевцев? Как они предполагали обустроить Россию? Какая судьба в этом случае ждала Екатерину II? Откуда на теле предводителя бунтовщиков появились загадочные «царские знаки»? Кандидат исторических наук Евгений Трефилов отвечает на эти вопросы, часто устами самих героев книги, на основе документов реконструируя речи одного из самых выдающихся бунтарей в отечественной истории, его соратников и врагов.
Автор книги Герой Советского Союза, заслуженный мастер спорта СССР Евгений Николаевич Андреев рассказывает о рабочих буднях испытателей парашютов. Вместе с автором читатель «совершит» немало разнообразных прыжков с парашютом, не раз окажется в сложных ситуациях.
Из этой книги вы узнаете о главных событиях из жизни К. Э. Циолковского, о его юности и начале научной работы, о его преподавании в школе.
Со времен Макиавелли образ политика в сознании общества ассоциируется с лицемерием, жестокостью и беспринципностью в борьбе за власть и ее сохранение. Пример Вацлава Гавела доказывает, что авторитетным политиком способен быть человек иного типа – интеллектуал, проповедующий нравственное сопротивление злу и «жизнь в правде». Писатель и драматург, Гавел стал лидером бескровной революции, последним президентом Чехословакии и первым независимой Чехии. Следуя формуле своего героя «Нет жизни вне истории и истории вне жизни», Иван Беляев написал биографию Гавела, каждое событие в жизни которого вплетено в культурный и политический контекст всего XX столетия.
Автору этих воспоминаний пришлось многое пережить — ее отца, заместителя наркома пищевой промышленности, расстреляли в 1938-м, мать сослали, братья погибли на фронте… В 1978 году она встретилась с писателем Анатолием Рыбаковым. В книге рассказывается о том, как они вместе работали над его романами, как в течение 21 года издательства не решались опубликовать его «Детей Арбата», как приняли потом эту книгу во всем мире.