Королев: факты и мифы - [89]

– Труды Цандера до сих пор являются такими работами, в которых исследователи и конструкторы находили возможность черпать новые для себя идеи. Его наследие до сих пор помогает заглянуть вперед, использовать то, что он писал, о чем думал для дальнейшего развития ракетной техники.

В 1948 году вместе с Ниной Ивановной Сергей Павлович отдыхал в Кисловодске, в санатории имени Серго Орджоникидзе. Они ходили на кладбище, но могилы Цандера не нашли. Королев очень расстроился. Вернувшись и Москву, он вызвал своих хозяйственников и приказал им ехать в Кисловодск, поднять все кладбищенские архивы и найти могилу Фридриха Артуровича во что бы то ни стало. С большим трудом могилу разыскали. Королев добился, чтобы на ней был установлен красивый памятник с бюстом Фридриха Артуровича и летящей в зенит ракетой Цандера, запущенной уже после его смерти – единственной осуществленной конструкцией этого прекрасного человека, первого нашего звездного инженера...

Летом в Москву приехал Юрий Васильевич Кондратюк – замечательный исследователь, человек причудливой биографии. Нить его жизни лишь совсем недавно удалось распутать его биографу Борису Ивановичу Романенко28. Ничего не зная о трудах Циолковского, он в далеком Новосибирске сам открыл закон движения ракеты, а через года наткнулся на заметку в журнале «Вестник воздухоплавания», из которой понял, что «не является первым и единственным исследователем в этой области». Он искал журнал с работой Циолковского, но нашел лишь через семь лет и то только один номер. «Я хотя и был отчасти разочарован тем, что основные положения открыты мною вторично, – пишет Кондратюк, – но в то же время с удовольствием увидел, что не только повторил предыдущее исследование, хотя и другими методами, но сделал также новые важные вклады в теорию полета».

Циолковский прислал ему свои брошюры. В одном из писем в Калугу Юрий Васильевич отвечает: «...я каждый раз неизменно удивляюсь сходством нашего образа мыслей по многим, самым различным вопросам». О своих собственных находках он Циолковскому не пишет: это кажется ему нескромным. А ведь ему было чем порадовать Константина Эдуардовича. Он решил, и решил чрезвычайно оригинально, многие вопросы космической баллистики, теории многоступенчатых ракет, входа в атмосферу из безвоздушного пространства. Он предложил использовать поля тяготения небесных тел для маневров в космическом пространстве: в 1985 году, используя этот принцип, наши космические автоматы настигли комету Галлея. Он считал, что именно с орбиты спутника Луны космическим путешественникам удобнее всего опуститься на ее поверхность: в 1969 году это впервые сделали Нейл Армстронг и Эдвин Олдрин. Американцы сами писали, что вся схема полета по программе «Аполлон» заимствована ими у русского изобретателя Юрия Кондратюка. Он предвидел использование в космонавтике ядерных ракетных двигателей (ЯРД), изучение которых «обещает дать такую колоссальную скорость, какой не могла бы дать и самая огромная ракета». Лишь в конце 60-х годов начались наземные стендовые испытания опытных ЯРД. По полному праву человек этот входит в короткий список пионеров мировой космонавтики.

Кондратюка «открыл» Ветчинкин. Когда он прочитал присланную на отзыв работу никому не известного автора из Сибири, он пришел в восторг, сам отредактировал ее для печати, а в предисловии написал, что, по его мнению, работа эта «...несомненно представляет наиболее полное исследование по межпланетным путешествиям из всех писавших в русской и иностранной литературе до последнего времени». Книжка «Завоевание межпланетных пространств» вышла в Новосибирске в 1929 году. Ветчинкин, который постоянно интересовался делами ГИРД, не мог не рассказать о ней и ее авторе Королеву. Наверное, и книжку эту Сергей Павлович прочел. Во всяком случае, узнав через Владимира Петровича о приезде Кондратюка в Москву, Королев нашел его и пригласил в подвал на Садово-Спасской.

Кондратюк приехал утром, и проговорили они с Королевым несколько часов. Королев понимал, что перед ним – человек невероятно одаренный, с совершенно раскованным мозгом, способным соединить современную инженерию с фантастикой самой невероятной. Сейчас, после смерти Цандера, такой человек был ему нужен позарез. Королев знал, что он умеет уговаривать и использовал этот свой талант в тот день максимально. В выработанную им методику уговаривания непременно входили демонстрации техники, стендовые испытания, а если возможно, даже натурные старты – прием подобного «подавления мощью техники» особенно широко применялся Главным конструктором в 50-60-х годах, но и в ГИРД Королев им уже владел. Он показывал Кондратюку не только схемы и чертежи, но и реальные ракеты «в металле», водил в мастерские, уговорил ехать на полигон в Нахабине.

– Юрий Васильевич, вы не должны ни о чем беспокоиться, – «пел» Королев. – Ходатайство о вашем переводе к нам подпишет лично товарищ Тухачевский. Я сам поговорю с Михаилом Николаевичем. Надо определить должность... Ну, квартира – это само собой...

Зная Королева, трудно представить себе, как выдержал Кондратюк эту атаку. Он молчал, смущенно улыбался в усы, потом сказал тихо, извиняющимся тоном: