Король воров - [4]

, — обратилась она к пожилой продавщице, которая, стоя к ней спиной, смахивала пыль с товаров. — Мне нужны две батарейки для транзисторного приемника.

Женщина положила батарейки в маленький пакетик, а в придачу протянула Осе еще пригоршню карамелек.

— Ах, какой славный малыш! — сказала она и весело подмигнула Бо. — Белокурый, ну прямо ангелочек. Это что, братья твои?

— Нет. — Оса покачала головой. — Вернее, братья, но только двоюродные. Погостить приехали.

Проспер попытался заслонить собой Бо, но тот ловко проскользнул у него под рукой и, подскочив к прилавку, хапнул пригоршню леденцов.

— Graczie! [3] — поблагодарил он и тут же шмыгнул обратно к Просперу.

— Un vero angelo! [4] — восхитилась продавщица, укладывая деньги в ящичек кассы. — Только скажи его матери, пусть штаны ему зашьет, да и одевает потеплее. Зима на носу. Слыхали, как ветер-то сегодня в трубах завывал?

— Обязательно скажем, — пообещала Оса, засовывая батарейки в свою туго набитую сумку. — Всего хорошего, синьора.

— Ангелочек! — передразнивая, повторил Проспер, когда они снова нырнули в уличную суматоху. — Дались же им всем твои белокурые локоны и круглая мордашка, а, Бо?

Но братишка в ответ только показал ему язык, сунул в рот леденец и кинулся вперед. Да так резво, что двое старших с трудом за ним поспевали. Юркий, как рыба, он так и шнырял между прохожими.

— Бо, не так быстро! — недовольно крикнул Проспер ему вслед, но Оса только усмехнулась.

— Да пусть себе! — сказала она. — Уж как-нибудь не потеряется. Вон он, видишь.

Вдалеке Бо скорчил им рожицу и попытался на одной ножке обскакать оброненный кем-то апельсин, но споткнулся и плюхнулся прямо под ноги целой группе японских туристов. Он испуганно вскочил и тут же расплылся в улыбке, заметив, как две японки потянулись за фотоаппаратами. Но не успели они начать щелкать, как Проспер, решительно ухватив братца за шкирку, поволок его дальше.

— Сколько раз тебе говорить: не давай себя фотографировать! — шипел он на ходу.

— Да ладно, ладно! — Бо вырвался у него из рук и ловко перепрыгнул через брошенную кем-то пустую сигаретную пачку. — Это же были китайцы. Тетя Эстер никогда в жизни не увидит, что они там нащелкали. К тому же она уже давно взяла себе другого мальчика. Ты сам говорил.

Проспер кивнул.

— Да-да, так оно и есть, — пробормотал он. Но при этом посмотрел по сторонам так, будто тетя прячется где-то тут, в толпе, совсем рядом, готовая в любую секунду выскочить и схватить Бо в охапку.

От Осы его взгляд не укрылся.

— Опять про тетю вашу вспомнил, да? — спросила она, понизив голос, хотя Бо давно уже снова несся где-то впереди. — Да забудь ты о ней, она давно уже вас не ищет. А если даже и ищет, то где угодно, только не здесь.

Проспер пожал плечами, недоверчиво разглядывая спины двух впереди идущих женщин.

— Наверно, — не слишком уверенно согласился он.

— Да точно, — все тем же сдавленным шепотом настаивала Оса. — И прекрати наконец из-за этого переживать.

Проспер кивнул. Хотя отлично знал, что переживать. не прекратит: не может. По ночам Бо спит сладко, как котенок, а ему, Просперу, чуть ли не каждую ночь эта Эстер снится. Сварливая, вечно всех понукающая Эстер, прилизанная лаком для волос, словно клеем.

— Эй, Проп! — Как из-под земли перед ними снова возник Бо, радостно протягивая Просперу туго набитый бумажник. — Смотри-ка, что я нашел!

Проспер испуганно выхватил бумажник у него из рук и стремглав потащил братца прочь из толпы, под арку ближайшей подворотни. И лишь там, за штабелем пустых ящиков, в которых голуби лакомились остатками фруктов, он остановился.

— Откуда это у тебя, Бо?

Бо обиженно надул губы и строптиво уткнулся лбом Осе в плечо.

— Говорю же тебе: нашел! У дядьки лысого из заднего кармана вывалился. Он даже не заметил, а я и подобрал.

Проспер издал горестный стон.

С тех пор как они были предоставлены самим себе, ему пришлось научиться воровать сперва просто еду, а потом и деньги. Как он это ненавидел! И страшно было всякий раз до смерти, аж руки тряслись. А Бо, наоборот, нравилось, для него это было как захватывающая, азартная игра. Но Проспер строго-настрого запретил ему воровать, и теперь, поймав его за этим делом, всякий раз жутко ругался. Этак, чего доброго, Эстер еще обвинит его в том, что растит братишку вором.

— Ладно, Проп, не распаляйся, — сказала Оса, прижимая Бо к себе. — Он же говорит: нашел, не украл. А хозяина все равно не сыскать. Посмотри-ка лучше, сколько там.

Проспер боязливо раскрыл бумажник. Иностранцы, толпами валившие в город Луны, чтобы полюбоваться его дворцами и соборами, постоянно что-то теряют. По большей части это пластмассовые веера и карнавальные маски, что продаются тут на каждом углу. Но иной раз у кого-нибудь то ремешок фотоаппарата оборвется, то вдруг пачка мелких купюр из кармана просыплется или вот такой толстенный бумажник выпадет. Дрожащими от нетерпения пальцами Проспер обшарил все отделения бумажника, но среди мятых кассовых чеков, ресторанных счетов и использованных билетиков на катер нашлось, увы, лишь несколько жалких бумажек — пара тысяч лир.

— Вот было бы здорово! — Оса с нескрываемым разочарованием проводила глазами бумажник, который Проспер небрежно отшвырнул в пустой ящик. — А то в кассе у нас почти совсем пусто, одна надежда, что Король воров сегодня опять что-нибудь нам подбросит.