Король — узник Фантомаса - [55]

Господин Луи промолчал, но бармен, англичанин по национальности, приветствовал этот выпад одобрительным смехом.

— Все они, от начальника сыскной полиции до министра внутренних дел, готовы были произвести арест! Но тут я…

Вульф прервал свой рассказ и значительно выпучил глаза:

— Однако это — государственная тайна…

— Жаль, жаль… — вежливо сказал господин Луи, не проявляя особой заинтересованности.

— А второй раз, — продолжал полицейский, всё больше и больше надуваясь от самодовольства, — это произошло вчера вечером, а точнее, сегодня рано утром. Надо вам сказать, что вчера мы с ним устроили знатный кутёж…

И, поскольку бармен открыл удивлённые глаза, Вульф пояснил:

— Да, мы с королём друзья — не разлей водой! Куда он, туда и я. Сами видите, не успел проснуться, уже меня зовёт. Ну-да ничего, подождёт!.. Так вот, выпили мы изрядно, и тут король захотел представить меня одной даме… Только это… это… как вы выражаетесь?

— Государственная тайна? — не без ехидства ввернул бармен.

— Тайна алькова, — подсказал господин Луи.

— Вот именно, — согласился Вульф, — оно самое… Детали я опускаю…. Достаточно того, что мы с королём пришли на место свидания… Куда? На площадь Согласия, как раз рядом с «поющим фонтаном». Поскольку Его величество не хотел быть узнанным, он наклеил фальшивые усы и фальшивую бороду. Набрался он основательно… Стоило мне ненадолго спустить с него глаз, — смотрю, он уже лежит у фонтана пластом! Уж я ему сколько раз говорил: мол, Ваше величество, пейте поменьше! До добра не доведёт! И точно: за какие-нибудь полчаса король переменился — не узнать… Постарел лет на десять… Весь в грязи, немытый, оборванный… А пьяный — просто в стельку! Что тут делать? Не оставлять же его на площади! Да он бы просто пропал, если бы не я. Я доставил его в «Рояль-Палас» и таким образом во второй раз спас ему жизнь! В отеле мы с лакеем уложили его в постель. Смотрю, а у него к лацкану пришпилена записка: «Прочесть мне, когда проснусь». Я эту записочку положил рядом с кроватью, на туалетный столик. Как проснётся, так и прочтёт. Вот так я спас Его величество во второй раз…

— Ну а где два, там и три… — заметил господин Луи.

— Надеюсь, что ещё не раз послужу нашему монарху, — заплетающимся языком, но с большим достоинством произнёс потешный полицейский. — А король меня наградит, это точно… Он даст мне Большой крест за боевые заслуги… Я выйду на пенсию и поселюсь в своём домике на берегу Вайзы… Вы оба, господа, обещайте приехать ко мне в гости. А ещё мы пригласим хорошеньких парижаночек и отлично проведём время!

— Извините, месье, — прервал его мечтания появившийся грум, — господин главный управляющий прислал меня сказать, что Его величество Фридрих-Христиан уже во второй раз требует господина Вульфен-Мульфенена…

— Ладно, ладно… Иду… — проворчал толстяк, залпом приканчивая пятый стакан вермута и с трудом сползая с табурета.

«Что бы ни случилось, что бы вам ни говорили, не показывайте своего удивления. Продолжайте вашу обычную жизнь так, как будто ничего не произошло».

Король Фридрих-Христиан старался вникнуть в смысл этой записки, несмотря на жесточайшую головную боль. Монарх проснулся в девять часов утра после тяжёлого сна и с радостным удивлением обнаружил, что находится в «Рояль-Паласе». Сначала он подумал, что видит сон и что вот сейчас он проснётся в своей ужасной темнице, но вскоре убедился в реальности произошедшей перемены.

Переведя взгляд на ночной столик, он увидел на нём измятую и перепачканную записку, которую теперь он с недоумением читал и перечитывал. Итак, ему предлагали возобновить обычную жизнь… Но что же произошло за время его пребывания в заточении?

Несмотря на головную боль и ломоту во всём теле, король поднялся с постели. По привычке он хотел позвонить камердинеру, но предпочёл пока воздержаться: сначала он хотел понять, в каком положении находится… «Надо вести себя осторожно, чтобы снова не угодить в какую-нибудь западню…» — подумал Фридрих-Христиан.

На его письменном столе громоздилась куча бумаг — писем, счетов, газет… Он подумал, что его отсутствие не могло пройти незамеченным, поскольку вся его корреспонденция осталась без ответа. Король стал просматривать последние номера «Газеты Гессе-Веймара», обращая внимание прежде всего на хронику придворной жизни. Он готовился, и не без основания, узнать неприятные для себя новости. Но его удивлению не было предела, когда в одном из номеров он прочёл следующую статью:

«Из Парижа /от нашего собственного корреспондента/ — Его величество Фридрих-Христиан II, вопреки своему обыкновению, не выходил из своих апартаментов в течение всего дня 1 января. Правда, в этот день население Парижа имеет обыкновение заполнять все улицы, и Его величество, очевидно, не желал столь близкого соседства с толпой».

Затем шло сообщение о том, что Его величество, намеревавшийся ехать на скачки в Лоншан, решил отменить свой выезд по соображениям протокола.

Фридрих-Христиан помнил, что действительно намеревался совершить такой выезд, но как и когда он успел его отменить? Этого он не мог взять в толк. Но окончательно подвергли его в остолбенение несколько строк, которые он прочёл в номере от 4 января: