Король-Уголь - [78]

В полной тишине один из них шагнул вперед и спросил тоном человека, имеющего право требовать отчета:

— Что это значит?

Хал приблизился к говорившему — хорошо одетому худощавому юноше с довольно заурядной наружностью.

— Здравствуйте, Перси! — сказал он.

Молодой человек с изумлением, в упор глядел на Хала, но, казалось, не верил собственным глазам. Тут раздался возглас одной из девушек, той самой, у которой волосы были цвета паточных леденцов, когда их растягивают в длинные нити, но только пышные, восхитительные, сверкающие звездной россыпью, щеки — кровь с молоком, и темные широко открытые удивленные глаза. На ней было вечернее платье из мягкого серо-зеленого шелка. Кремовый прозрачный шарф покрывал обнаженные плечи.

Она вскочила со своего места и воскликнула:

— Это же Хал!

— Хал Уорнер! — эхом повторил молодой Харриган. — Что за чертовщина?

Его заглушили громкие голоса, доносившиеся с платформы.

— Погодите минутку, — спокойно сказал Хал. — По-моему, еще кто-то рвется сюда!

Дверь распахнулась так стремительно, что Билли Китинг и кондуктор отлетели в сторону, и на пороге предстал Джефф Коттон.

Начальник охраны задыхался, лицо его было искажено от бега. В правой руке он сжимал револьвер. Увидев обоих людей, за которыми гнался, а также сына угольного короля в окружении удивленных гостей, Коттон застыл на месте, сразу лишившись дара речи.

Снова распахнулась дверь, едва не сбив Джеффа с ног, и в вагон ввалилось еще двое с револьверами в руках. Впереди был Пит Хейнан, и он тоже застыл, озираясь кругом. У самого мастера зуботычины не хватало двух передних зубов: когда он разинул от удивления рот, этот недостаток сразу обнаружился. Вероятно, Пит-боксер впервые очутился в светском обществе и сейчас походил на мальчишку-переростка, пойманного в кладовой с вареньем.

Перси Харриган принял царственно-надменный вид.

— Что это значит? — спросил он еще раз.

Ответил ему Хал.

— Я ищу преступника, Перси, — сказал он.

— Что? Как? — раздались испуганные возгласы женщин.

— Да, преступника. Человека, который забил шахту.

— Забил шахту? — удивленно переспросил хозяин. — Ничего не понимаю!

— Я объясню, но разрешите, Харриган, сперва представить вам моих друзей. Моя друг Китинг.

Билли внезапно вспомнил, что он в шляпе, и поспешно сорвал ее с головы, что же касается вообще хороших манер, то он все сразу забыл. Стоял да пялил на всех глаза и никак не мог отдышаться.

— Билли Китинг — репортер, — продолжал Хал. — Но вы не беспокойтесь — он джентльмен и не злоупотребит вашим доверием. Правда, Билли?

— Д-да, — еле слышно произнес Билля.

— А это — Джефф Коттон, начальник охраны в Северной Долине. Я надеюсь, Перси, вы знаете, что Севериая Долина принадлежит «ВТК»? Коттон, познакомьтесь с мистером Харриганом!

Тут Коттон тоже вспомнил про шляпу, а также про револьвер и поспешно спрятал его за спину.

— А это, — закончил Хал, — мистер Пит Хейнан, по профессии — зубодробитель. Я не знаю фамилии второго джентльмена, но полагаю, что он — помощник первого.

И Хал продолжал в том же духе и в той же светской манере, но целью его было выиграть время и собраться с мыслями. Ведь при таком стечении обстоятельств столько зависит от его тактики! Увести, что ли, Перси в сторону и спокойно рассказать ему все, сделав ставку на его справедливость и гуманность? Нет, от Харриганов таким способом ничего не добьешься! Шантажом и запугиваниями они пробили себе дорогу; и от них добиться чего-нибудь можно только грубой силой! А чтобы подействовать на Перси, надо завладеть им здесь, на месте, в присутствии гостей; надо изложить ему сейчас все в подробностях и пользуясь общим сочувствием, вынудить его на принятие решительных мер!

Между тем сын угольного короля еще раз спросил, в чем все-таки дело. И Хал приступил к рассказу о положении, в котором очутились люди в шахте:

— У них нет ни пищи, ни воды. Только то, что было с собой в судках, когда они шли на работу. Но со времени взрыва уже прошло трое с половиной суток! Они дышат отравленным воздухом, у них нестерпимая головная боль, на лбу вздулись жилы, растрескался язык. Они лежат в изнеможении на земле, но терпеливо ждут. Их поддерживает надежда, что друзья, которым они верят, сделают все, чтобы пробиться к ним. Они не смеют ломать заграждения, потому что тогда сразу погибнут от газа. Но они знают, что спасательные отряды придут, и прислушиваются, не стучат ли уже топоры и кирки. Так обстоит дело…

Хал остановился, надеясь, что Харриган хоть чем-нибудь выразит свое сочувствие. Не видя никакого проявления интереса, он продолжал:

— Вы только вникните, Перси! Там в шахте гибнет один старый ирландец, а дома у него жена и восемь человек детей, — все ждут известий о его судьбе. Я знаком с женщиной, у которой в шахте остались муж и трое сыновей. Уже три с половиной дня женщины и дети не отходят от шахты. Одни сидят на земле, уткнув голову в колени, другие сжимают кулаки, проклиная преступника, повинного в этом страшном деле!

Наступило молчание.

— Какого преступника? — спросил молодой Харриган. — Ничего не понимаю!

— Вы просто не поверите, но еще ничего не сделано для спасения этих людей! Преступник заколотил досками вход в шахту, а сверху еще навалил брезент и наглухо замуровал рабочих!