Король среди ветвей - [15]

После полудня Король отказался от охоты, чтобы погулять по своему саду с Королевой и Тристаном. Вслед за тем Тристан играл в опочивальне Короля на арфе, и Король прослезился.

На вечер назначены игры, песни и танцы. Говорят, двое акробатов из Анжу будут танцевать на шарах, жонглируя яблоками.

* * *

Король упоенно охотится с утра и до темноты, оставляя Королеву с Тристаном в замке. Более того: он попросил Тристана не спускать с Королевы глаз, оставаться с нею обществе когда это только возможно, хранить и защищать ее, веселить, если она опечалится, читать ей переплетенные в слоновую кость книги из королевского сундука, играть для нее на арфе. Тристан с Королевой много времени проводят наедине.

Порой я вижу, как дамы, после того, как Королева и Тристан покидают их, обмениваются понимающими взглядами.

Нынче после полудня я подслушал негромкий разговор одного барона с упоенно внимавшими ему дамами. Понимает ли Король что творит? — дивился барон. — Сознает ли, что сам призывает к себе измену?

Удовлетвориться такими вопросами — вопросами, которые возникают сами собой, и кажутся дерзкими проникновениями в самую суть работы королевского разума, — значит не увидеть ничего, кроме суетного умничанья придворных. Чтобы понять Короля, нам следует быть сразу и проще, и хитроумнее. Король ни в малой мере не забывчив: он помнит о слухах, клубящихся вокруг его жены и Тристана. Но любовь Короля к Тристану пуще ревности, а превыше всего он любит в Тристане верность, чистоту его чести. Когда Король оставляет Тристана наедине с Королевой, он являет миру драму глубочайшей своей убежденности: моя жена прекрасна, моя жена желанна, однако Тристан мне верен. Слухи, бароны, слухи, весь мир — однако Тристан исполнен чести. Слухи ведомы Королю; быть может, он даже стремится подстрекнуть их, чтобы закалить доверие, которое питает к этим двоим.

Говоря иначе, Король создает возможности для измены как раз потому, что в возможность ее не верит. Точно так же он не вооружается против Тристана, ибо знает — Тристан не выхватит меч и не пронзит ему бок предательским ударом.

Эти мысли, посещающие меня в свободные минуты дня, не приносят мне покоя.

Прошлой ночью Король пересказал мне удивительный сон. Он стоял посреди темного покоя, меж двух обращенных одно к другому окон. Окна блистали светом, но в комнату свет не проникал. Король посмотрел на одно, потом на другое и ощутил великое желание узнать, какой из них открывается вид. Тело его начало растягиваться в обе стороны сразу. Жгучая боль пронзила Короля, он чувствовал, что разрывается на части; слышался звук словно бы от ломаемых палок. Одна половина его тела подвигалась к одному окну, другая — к другому. Кровь, густая и темная, текла из раздираемого тела.

Он не просил меня истолковать этот сон.

Иногда я слышу ночами, как в недалекой спальне Тристана скрежещет, царапая кольца, железный засов. Я вслушиваюсь в долгое скрипение двери, подобное крику, который издавал бы обратившийся в дерево зверь, в шаги оставляющего спальню Тристана. Рано или поздно до меня доносится и далекий крик другой двери и звуки шагов, удаляющихся из королевской опочивальни. Одни шаги встречаются с другими и вместе стихают в ночи.

Куда они направляются? Наверх, минуя женские покои, в личную спальню Королевы? Через замковый двор, к королевиному саду и башне? Сквозь потерн, ведущий в ветроград?

А что если Король проснется?

* * *

Так больше продолжаться не может. Король яро цепляется за верность Тристана, но сомнения, но подозрения изводят его, и он пристально вглядывается в лицо племянника, изобретая меж тем все новые средства накликать беду. Сегодня Королева и Тристан отправились охотиться с Королем и его баронами. Я тоже был с ними. Король, приметив, что Королева устает, привел ее в один из своих превосходно обустроенных охотничьих домиков, где и велел ей оставаться с Тристаном, покамест сам он не вернется в сумерках, чтобы забрать их. Королева протестовала; Король настаивал. Едва поскакали мы прочь; как Король осадил коня и попросил, чтобы я подождал его — ему необходимо вернуться и кое о чем спросить Королеву. Я ждал в великой тревоге, то спешиваясь, то снова садясь на коня. Вскоре среди деревьев показался скачущий Король, вид у него был недовольный.

— Как чувствует себя Королева? — окликнул я его.

— В конце концов, — крикнул он в ответ, — я решил не беспокоить ее.

Он с силой пришпорил коня и поскакал к охотникам.

Король ночью пришел ко мне. Я сел в кровати, готовый идти с ним, но он попросил меня лечь, ибо хотел всего только поговорить. Он забрался на кровать и лег в темноте рядом со мной.

— Как в давние времена, Томас, — сказал он, и я вспомнил юного Принца, который приходил ночами в мой покой, чтобы полежать со мной рядом и потолковать от души.

— Ночью, — начал Король, — никто ничего не скажет.

— Мне ведомо какие толки ходят при дворе, — сказал он.

— И все же, — продолжал он, — то, что они желают быть вместе, совершенно правильно. Кто посмеет отказать им в этом? Говори, Томас.

— Никто, господин мой.

— Я хочу, чтобы Тристан любил ее.

— Тогда все в порядке.