Король шпионских войн. Виктор Луи — специальный агент Кремля - [59]

Брайан Фримантл, британский публицист и писатель, вспоминает, что Луи пытался приобрести в Англии одну из антикварных машин Lagonda — от производителя, сделавшего имя ещё на дореволюционных ралли Москва — Петербург. Виктор убеждал продавцов, что ему непременно надо дать скидку в 32 000 фунтов, ибо тот факт, что он будет единственным владельцем Lagonda в СССР, сделает ей ошеломительную рекламу. Скидку не дали, легенду-«Лагонду» он не купил.

С автомобилями связана целая коллекция зажигательных историй, главным героем которых был, конечно же, Луи: часть из них правда, часть — полуправда с солидной долей художественного вымысла рассказчиков, похожих на рыбаков-любителей, которым вечно не хватает разлёта рук для демонстрации величины пойманной рыбы.

Однажды Виктор Луи и его «автомобильный кореш» Александр Новиков оседлали гоночную BMW-328: когда на ней выжмешь больше ста и на секунду запрокинешь голову вверх, кажется, что летишь. «Пилоты» на пути в Ригу подъехали к Смоленску, и, как назло, почти в самом центре города Луи понадобилось срочно избавиться от лишней жидкости — частые походы в кусты были особенностью его организма. Они экстренно припарковались у столовой… а дальше надо было видеть реакцию работниц этого предприятия общепита, наблюдавших за картиной через стеклянную стену: солидный мужчина в очках с золотой оправой покидает свой абсолютно кинематографический спорткар, расстёгивает ширинку и начинает изливаться прямо здесь же. Это, надо думать, было главным событием в их жизни.

Отдельный сборник эпизодов связан с другой космической для того времени машиной Луи, от которой в Москве выпучивали глаза, а в провинции испытывали что-то вроде столбняка: это был кэмпер Volkswagen Transporter. Сегодня не надо объяснять, что такое кэмпер — дом на колёсах, в котором можно спать всей семьёй, готовить еду, мыться в душе, посещать биотуалет, пользоваться электроприборами вроде фена и так далее. На Западе они в своё время перевернули мир, дав каждому бюргеру шанс почувствовать себя крутым бэкпэкером. В СССР о таком чуде узнавали от тех, кто «там» побывал.

Виктор Луи являл это чудо народу собственноручно.

На нём, как правило, ездили далеко — если расстояние тяготело к тысяче километров или его превышало. Однажды компания в составе Луи, писателя Зиновия Юрьева (мужа Елены Кореневской) и друга по прозвищу Михмих отправились опять-таки в Ригу, но ехали с черепашьей скоростью 70 км/ч, так как больше на советских дорогах нагруженный кэмпер с маломощным двигателем выжать не мог. Виктор проводил всё время на верхней полке, находившейся над кабиной, и то и дело стучал по перегородке: «Давай остановимся! Отольём!». Это стало потом присказкой, классикой жанра.

Классикой станет и другой эпизод, имевший место на излете эпохи Луи: Виктор всегда немного ревновал к «автомобильным» успехам друзей, присуждая первенство себе и только себе. В 1986 году драматург Юрий Шерлинг был женат на корреспондентке норвежского телевидения в Москве, родственнице короля Норвегии. Благодаря своим семейным узам он часто выезжал за границу (имея норвежский паспорт), и в том году приехал во Франкфурт-на-Майне, чтобы получить специально заказанную и изготовленную для него машину-мечту на заводе Mercedes-Benz.

Луи в то время находился в Гамбурге по делам, речь о которых пойдёт позже, и пригласил друга примчаться к нему на новом «мерсе» из Франкфурта по прекрасному, гладкому, как русский каток, немецкому автобану, чтобы обмыть покупку. Шерлинг залил полный бак бензина, втопил педаль газа и на радостях примчался в центр германских финансов. Нашёл нужный отель и в тёмных очках, вырвавшимся на волю российским щёголем ждал Луи, облокотив руку о капот приобретения. Он хотел быть героем вечера, он жаждал редкой похвалы старшего товарища. Но вместо этого он с порога получил не хвалу, а хулу:

— Ну и мудак же ты, что это купил… — процедил Луи, поморщившись.

— Почему?.. — опешил Шерлинг.

— Почему-почему!.. Потому что здесь надо на «запорожце» ездить! А с этим — ты такой же, как все.

Для Луи было очевидно, что главное не «мерседес», а счастье быть непохожим, хоть бы и за счёт «запорожца» в Германии. Шерлингу это было ещё рано понимать.

Вечером друзья поехали обмывать покупку — в понимании Шерлинга, «по-западному», в стрип-бар. Луи хорошо знал злачные места — именно потому, что обязан был «хорошо знать жизнь на Западе». Присев за столик, они заказали дешёвое немецкое газированное вино Liebefraumilch[40], которое в супермаркете стоило несколько марок. То есть так думал (что несколько марок) формальный хозяин вечеринки Шерлинг.

Вскоре к мужчинам подкатила девица облегчённого поведения, которая начала исполнять возбуждённому (не женщиной — машиной) Шерлингу нечто вроде private dance[41]. Тот, ценитель женской красоты, нашёл ее довольно страшной и даже не второй свежести. Вскоре ему надоела эта пантомима и он предложил уйти.

— Плати! — сказал ему Луи. — Коль обмываешь…

Что-то в глазах друга сверкнуло подозрительно недоброе.

Клиенты явно не оправдали надежд: счёт им бросили чуть ли не в лицо, а итог вышел с двумя нулями — около пятисот марок, что по тем временам было очень жестокой суммой для жителя соцлагеря. Лицо Юрия Шерлинга исказилось гримасой ужаса: пятьсот марок у него, конечно, были, но были последними.