Король Шломо - [11]

Цоряне, плавая вдоль побережья, изучили Верхнее море[10] и знали, в каком месяце какие течения помогут плотам доплыть до Яффо. Время, подходящее для спуска деревьев на воду, они держали в секрете от чужеземцев, а переправу их через Цорский пролив не доверяли никому. Когда драгоценный лес проплывал мимо берегов, особенно возле порта Дор, тамошние иврим сопровождали плоты на лодках, следя за тем, чтобы ни один драгоценный ствол не попал в руки к морским разбойникам, то и дело внезапно налетавшим с островов на богатые караваны с утварью для храмов в Египте.

Ещё раньше, чем начал прибывать лес из Леванона, по всей Эрец-Исраэль стали заготовлять камень для Храма. Восемьдесят тысяч каменотёсов и семьдесят тысяч носильщиков трудились в горах. В Ерушалаим везли большие, тщательно обтёсанные камни, приготовленные для строительства.

Советник Ахишар распоряжался людьми и всеми материалами, необходимыми для постройки Храма. Король Шломо каждую неделю требовал от него отчёта.

С появлением короля Шломо на горе Мориа строители, и цоряне, и иврим, остановили работу. Народ сбегался посмотреть на своего молодого короля, хотя бы через оцепление стражи. Шломо и Наама обходили двор, разглядывая постройку. На уже законченном каменном каркасе здания крепили кедровые доски с вырезанными на них бутонами и распустившимися цветами папируса. На пол постилали кипарисовые доски.

Шломо рассматривал резные изображения на досках, изготовленных для стен Двира – самого святого места в Храме. Оказавшийся рядом строитель-цорянин по-своему истолковал внимание короля.

– Не беспокойся, камня не будет видно за досками. Их уже начали покрывать золотыми листами, чтобы сохранить орнамент. И жертвенник для воскурения ароматических трав, который поставят вон там, тоже покроют золотом. Поэтому он будет называться «Золотым жертвенником».

Шломо подошёл к доскам. Мастера вырезали на них херувимов и пальмы.

Вдруг закричала Наама. Шломо обернулся, увидел, что она испуганно смотрит на угол Храма и бросился к ней.

– Кто тебя так напугал? – спросил король, подбегая к жене.

– Там… вон… там стоял какой-то человек. Лицо… прикрыто платком. Он показывал мне… нож.

Шломо обернулся к стражникам:

– Найти и привести сюда!

Стражники вернулись, не найдя никого подозрительного. Наама поверила, что человек с ножом ей только померещился, и успокоилась.

Возвращаясь, Шломо с Наамой ещё издали услышали смех своих малышей. Габис изображал злодея: гудел в усы и говорил басом. Дети во все глаза смотрели на весёлого чужестранца.

– Я доволен, – сказал Габису король Шломо. – Я велю прислать на гору подарки, раздай их от меня строителям.

Он пошёл было к насыпи, ведущей в Город Давида, но вернулся и спросил у Габиса:

– Где медник Ави? Надеюсь, он не заболел от восточного ветра?

– Слава богам, медник Ави здоров, – ответил цорянин. – Он как раз сегодня начал отливку медных столбов Яхина и Боаза, которые будут стоять у входа в Храм. Так что, если захочешь с ним поговорить, вели, чтобы тебя отвезли к Иордану.

Глава 6

Когда Шломо прибыл в долину Иордана, складки Иудейских гор на берегу Солёного моря[11] стали уже алыми, а тени на песке у подножий – темно-лиловыми.

На рассвете выйдя из Ерушалаима, королевский караван направился на северо-восток и к полудню достиг той части Солёного моря, где в него впадает река Иордан. Караван остановился на отдых, король Шломо и его приближённые сошли с верблюдов. Перед ними на другом берегу реки, в стране Моав, ветер вырезал из нубийского песчанника красные столбы, а холмам придал сходство – одним с уснувшими великанами, другим – с верблюдами, а третьим – неведомо с кем, может, с незнакомыми иврим местными богами. Подивившись на эту картину, ерушалаимцы продолжили путь вдоль берега моря, прикрыв шерстяными платками лица от жалящего солнца. Движению верблюдов мешали отвесные горы и прибрежные утёсы, близко подступавшие к тропе.

Возле потрескавшейся скалы караван встретил проводник – солдат из ближней крепости, охранявшей тропы к бальзамовым рощам Эйн-Геди и к медным копям в пустыне Арава. Он повёл караван над глубоким ущельем. Вскоре ерушалаимцы увидели Долину Кузнецов, над которой стелился сизый дым. Люди закашляли, из глаз потекли слёзы. Проводник объяснил, как двигаться дальше, чтобы оставаться спиной к ветру, и уехал в свою крепость.

Король Шломо с приближёнными спускался в Долину Кузнецов, покрытую ямами, в которых привезённую из Эцион-Гевера медную руду дробили, расплавляли и соединяли с оловом, превращая в бронзу.

После того как король Шаул разгромил Союз кочевых племён Амалека, иврим стали хозяевами залежей меди и железа в районе от Эдома до Эцион-Гевера. Племя Ашера, жившее близ Цора, научилось у соседей обрабатывать руду, и, когда король Давид стал нуждаться в железном оружии, в доспехах для армии и в железных плугах для обработки каменистой почвы надела Иуды, мастера из племени Ашера начали переселяться с севера в район рудников. С этого времени здесь появились печи с вытяжной системой для плавки и очистки меди, а местное население – родственное иврим племя кениатов – стало вместе с переселенцами-ашерцами плавильщиками и кузнецами в этом богатом минералами районе, получившем название «Долина Кузнецов».