Король Шаул - [37]

Заночевали в масличной роще, поставив палатки под деревьями. Ночью проснулись от крика куропатки, которую, наверное, ужалила змея. Фихол вышел из палатки и присоединился к своим солдатам, которые присели за линией лагеря, справляя нужду.

Неприятное волнение охватило филистимлян. Им хотелось, как бывало, весело окликать друг друга, но они молчали, глядя на звёзды, такие тяжёлые, пророчащие каждому его судьбу, которую не хотелось узнать. Солдаты побывали во многих землях, но ещё никогда не чувствовали такой близости неба. Всё стало безразлично, захотелось уйти с этого места, но не домой, а куда-нибудь, где всегда стоит вот такая же тишина, а тропа, по которой идёт человек, переходит прямо в Млечный путь, близкий и манящий. Молча расходясь по палаткам, воины говорили себе, что Кнаан – это совсем не страшно, что боги создали его для Филистии, и что до них здесь не раз проходили карательные отряды басилевса, теперь просто настал час окончательно захватить страну – только и всего.

На рассвете отряд вошёл в селение иврим. Филистимляне умылись у колодца, поели и, пополнив запас воды, двинулись дальше.

Глава 5

В Гив’ат-Шаул из королевского стана прибыли двое: Авнер бен-Нер и Ахимелех бен-Ахитув. Авнер хотел посмотреть, чему научилась «молодая тысяча» Йонатана, Ахимелех бен-Ахитув приехал на жертвоприношение.

Запыхавшиеся воины расселись вокруг Авнера бен-Нера, ожидая его оценки.

Авнер тёр пальцами горбатую переносицу. Сбоку из-за ввалившихся щёк нос его выглядел особенно длинным.

– Оленьему бегу вы научились неплохо, – сказал военачальник, – он пригодится вам, чтобы догонять врага. Но прежде нужно его разбить. Поэтому сейчас я вам покажу лисий бег, которым мы подбираемся к переднему ряду лучников.

Авнер бен-Нер подозвал ближайшего солдата, велел ему взять лук и дротик, снять бронзовые наконечники со стрел и отойти на триста шагов. Сам встал напротив. Солдат опустился на колено, наложил на тетиву стрелу и положил дротик на песок рядом с собой. Закончив приготовления, он поднял руку. Авнер бен-Нер обернулся к Йонатану, и тот громко ударил в щит.

Авнер бен-Нер побежал на молодого солдата. Тот прицелился, но Авнер петлял, подпрыгивал и приседал и, как солдат ни старался, он всё равно промахнулся. С уже совсем близкого расстояния солдат ещё успел швырнуть дротик. Мимо! Авнер бен-Нер сшиб молодого воина на землю и выхватил у него из рук лук.

Тяжело дыша, оба вернулись к остальным.

– Запомнили? – спросил военачальник. – Чтобы к следующему разу научились. Это совсем не трудно. А теперь всем попить воды, и я хочу посмотреть, как вы действуете мечом.

Фихол вдруг вспомнил: а ведь мы третий день в пути!

– Отличные мулы! – сказал он Элдаа. – Где ты их купил?

– В Гив’е, мой господин. Их как раз разводят в роде Матри, из которого происходит новый король иврим.

Фихол снова пропустил мимо ушей упоминание о короле, но подумал, что постарается пригнать в Гат побольше таких неприхотливых животных в счёт подати с селения... как его там?

– Раз все передохнули, – сказал Авнер бен-Нер, дожёвывая лепёшку, – подходите ко мне с мечами. Кто первый?

Два воина поднялись и встали друг против друга, положив руку на рукоятку меча.

– Не то, – сказал Авнер бен-Нер. – Встаньте рядом. Я начну хлопать в ладоши, и вы будете вытаскивать мечи из ножен. Ясно? Тогда проверим, сколько хлопков я успею сделать, пока каждый из вас вытащит свой меч.

Посмотрев несколько пар, Авнер бен-Нер расстроился.

– Очень плохо, – сказал он. – К чему ваше умение сражаться, если вы не успеете достать меч! Выхватить оружие и нанести удар нужно одним движением: вот так! И не дольше, чем за один хлопок. И ножны у всех одеты неправильно. Будете подходить ко мне по одному, я покажу каждому, как их надевают.

Солдаты один за другим потянулись к Авнеру. Каждого он заставлял по многу раз выхватывать меч и пронзать им воображаемого врага. Отойдя от военачальника, солдаты бросались на траву и отдыхали, глядя на облака.

– Ай да Рыжий! – раздался впервые за этот день довольный голос Авнера бен-Нера – Молокосос, а догадался смазать меч у черенка!

Иоав сжал зубы, отошёл и лёг отдельно ото всех, лицом к земле.

В ивримском селении филистимляне, сгрудившись в стороне, наблюдали за жертвоприношением. Никто не обращал на них внимания.

Молодой иври, недавно ставший отцом, принёс к жертвеннику пару голубей. Священнослужитель пробил первой птице затылок, длинным ногтем рассёк ей горло, потом пищевод. После этого он поднял трепещущую в агонии птицу, прижал её к каменной стене жертвенника, выдавливая кровь в специальное углубление, и, закончив это действие, разорвал голубя руками и возложил тушку на угли.

– У нас птиц рассекают для гадания, – вспомнил кто-то из филистимлян, когда они возвращались на дорогу к Гив’е.

– Всё, – объявил Авнер бен-Нер. – пришла жара. Возвращайтесь к себе в стан, а я подремлю здесь в тени. После полудня пусть подойдут другие. Может та группа будет получше.

Солдаты построились на дороге.

– А ты молодец, молокосос! – вспомнил Авнер бен-Нер.

Наверное, в тот день и зародилась у Иоава бен-Цруи ненависть к командующему. Но он ничего не сказал и пошёл вместе со всеми, слушая, как Йонатан рассказывает молодому солдату притчу о скисшем вине, которую тот прослушал, собирая по полю стрелы.