Король Шаул - [22]
Сперва их уговорили прекратить войну и уйти. Старейшины собрались на совет у жертвенника в Бет-Эле, где находился Ковчег Завета, и решили, что для восстановления племени необходимо дать оставшимся воинам жён, ибо истреблены жёны у Биньямина. И тут вспомнили, что израилиты, уходя в поход, поклялись: «Проклят дающий жену Биньямину». Теперь, хотя у иврим было немало девушек, согласных стать жёнами высоких и крепких биньяминитов, народ не смел нарушить клятву.
Но тут оказалось, что её дали не все: из Явеш-Гил’ада не явилось ополчение на общий сбор. Жители этого селения не пожелали оставить свои виноградники и посадки овощей. Гнев обуял израилитов. Они переправились за Иордан и перебили всё население Явеш-Гил’ада, сохранив только девушек, которых и отдали в жёны последним биньяминитам.
Так постепенно восстановилось племя потомков самого младшего из сыновей праотца Якова, и так жители Явеш-Гил’ада стали биньяминитами.
Об этом родстве и напомнили жители Явеш-Гил’ада, прибывшие в Гив’у.
Старейшины селения собрались под гранатовым деревом на совет. Прежде всего, они велели напоить и накормить явеш-гил'адцев. Потом те рассказали о требовании царя Нахаша и об убийстве посланца. Они не знали, что в Гив’е уже известно о походе аммонитян и что по селению носятся мальчики, собирая народ на площадь, как это всегда делалось при угрозе нападения врага.
Вскоре старейшинам сообщили: люди собрались и ждут.
Старейшины и гости поднялись и пошли на площадь.
Шаул и Миха, лёжа в траве и глядя на облака, отдыхали, пока слуга Иосиф поил волов. Миха описывал Шаулу, что он видит на небе, а тот слушал и улыбался.
– Идут овцы. Много. Наверное, очень жирные и с молоком. У них белая шерсть, завитки крутые, гладкие, как твоя борода. Они идут к какой-то пещере, а оттуда – лучи, золотистые, но не горячие, овцы идут к ним, и им не жарко. А в пещере – покой и тихая музыка.
Это была любимая игра детей в Гив’е: лежать, рассматривать рисунки облаков и рассказывать, кто интереснее, что они видят на небе. Шаул, замерев, слушал мальчика. Ему казалось, что он и сам идёт по небу, открывая за каждым облаком что-то чудесное и манящее.
Иосиф недовольно поглядывал на них. Он не хотел привыкать к тому, что слепец и мальчик пришли в дом и прижились в нём. Слепец как-то сказал, что вернётся к себе на пепелище и опять станет охотиться. Скорее бы уже!
Шаул с Михой поднялись и пошли к волам.
– Иорам сказал, что я совсем не похож на биньяминита, – пожаловался мальчик. – Совсем, совсем!
– Это почему же?
– Вы все большие, рыжие, с гривами, как у львов. И лица у вас такие, будто вы всё время высматриваете, где прячется враг.
Шаул захохотал.
– Неужели я такой?
– Ты – нет, – замотал головой Миха.
Они подошли к плугу.
– Отдохнул? – спросил Шаул. – Тогда полезай на вола.
Шаул подсадил Миху, и они начали новый круг пахоты. Шаул, толкая грудью плуг, видел только землю и задние ноги вола.
Не дойдя до края холма, они должны были повернуть обратно, но тут Миха закричал:
– Шаул! Там много людей на площади. Наверное, сейчас пришлют и за тобой.
Шаул остановился, отёр с лица пот, попил воды из меха и подошёл к самому краю поля, нависавшему над площадью Гив’ы. Внизу действительно собралось много людей. В середине площади стоял на камне незнакомый старик и говорил, перекрикивая гул толпы. Шаул и Миха хорошо слышали каждое слово.
– Биньяминиты, – говорил незнакомец и плакал. – Сегодня вы позволите выколоть по одному глазу нам, своим родичам, а завтра Нахаш велит ослепить вас. Вот он, – старик указал на ещё одного мужчину не из Гив’ы, – сейчас повторит вам в точности, что король Аммона обещает сделать всем детям Якова.
Вперёд выступил второй гил’адец.
– Нахаш сказал, что поразит все укреплённые города и все лучшие города, и все хорошие деревья вырубит, и все источники водные засыплет, и все поля завалит камнями.
В этот момент Шаул ещё раз почувствовал, будто лёгкое пламя коснулось его лба.
– Не будет этого! – раздался его рёв.
Люди замерли, уставясь наверх, на вершину холма, нависшую над площадью. Седобородый гигант в длинной рубахе, с перехваченными у лба шерстяной лентой волосами стоял там между двумя чёрными волами, положив ладони на их спины. Минуту длилась тишина, потом посланцы Явеш-Гил’ада запричитали и заплакали, обращаясь к человеку на холме.
Тот поднял к небу руки, и на площадь вернулась тишина.
Придерживая волов на спуске, человек повёл упряжку вниз. Мальчик, до этого никем не замеченный, вприпрыжку догонял мужчину.
– Кто этот высокий, с волами? – расспрашивали гил’адцы.
– Шаул бен-Киш, – объясняли жители Гив’ы, одни с гордостью, другие с недоумением.
– Короля бы нам такого! – вырвалось у Авнера бен-Нера.
Шаул вышел из-за поворота и через несколько минут уже стоял со своими волами в середине площади. Животные поводили глазами и вытягивали шеи, высматривая воду.
И снизошёл на Шаула дух Божий, и воспылал гнев его. И взял он пару волов и рассёк их на части, и послал во все пределы Израилевы через посланников, сказав: «Кто не пойдёт за Шмуэлем и Шаулом, так будет сделано с волами его».
