Король серых - [89]

— Что я наделал? — пролепетал он.

Призраки не могут просто так взять и умереть… но верно ли это в данной ситуации? Джеремия вернулся на несколько шагов назад и уставился на то место, где только что было могущественное королевство Оберона. Все — замок, сады, земли, а главное, обитатели — кануло в небытие.

Кануло… и на нем лежала ответственность за это. Джеремия продолжал вглядываться в никуда, словно надеясь, что все вернется на свои места, но ничего не происходило. Он оборвал существование сказочной страны.

Он отвернулся и, чувствуя отвращение к самому себе, пошел прочь. Он не знал, куда идет. Впрочем, перед ним открывалось единственное направление. Ему хотелось одного — поскорее уйти от того места, где еще недавно была процветающая страна эльфов. Хотелось забыть и не думать о том, что он сделал.

Как вдруг он услышал за спиной гул, который все время нарастал. Это не были раскаты грома — скорее топот, словно спасалось бегством стадо слонов. Джеремия замедлил шаг, затем остановился. Гул приближался. Джеремия заставил себя оглянуться и посмотреть туда, где осталось место последнего упокоения целого королевства.

— Боже мой! — попытался произнести Джеремия, но не смог — настолько ошеломляющее зрелище предстало его взору. Перед ним веером расстилалась твердь, тут же преобразуясь в прихотливый ландшафт. Как по мановению волшебной палочки вырастали деревья, с которых в разные стороны разлетались птицы. Точно на дрожжах росли горы и холмы. Вставали из праха первые сооружения эльфов.

— Как ты посмел, смертный? Как ты посмел так бессердечно расправиться с моим царством?

Голос звучал отовсюду одновременно. Джеремии не нужно было напрягать память, чтобы вспомнить, кому он принадлежит. Он бросился бежать.

Оберон в сопровождении целого легиона конных рыцарей легко обогнал Джеремию, отрезав ему единственный путь к отступлению. Ландшафт все время менялся; вокруг снова были горы и леса королевства эльфов. Рыцари, увлеченные погоней, казалось, не замечали того, что творилось вокруг. Они растянулись по тропе в колонну и остановились. Впереди был Оберон. Король эльфов снова был облачен в доспехи и в одной руке держал тот самый щит, украшенный гербом, на котором единорог сражается с вороном — только на сей раз в другой руке, затянутой железной перчаткой, он держал длинный меч с усыпанной драгоценными камнями рукояткой, сверкавший, точно солнце. Острие меча указывало на Джеремию.

— Как ты посмел? — страшным голосом ревел Оберон, и гулкое эхо вторило ему. — Как ты посмел, когда нас осталось так немного?

Оберон чуть опустил меч.

Рыцари в сверкающих доспехах двинулись на Джеремию.

Он попятился, зная, что бежать ему некуда. Оставалось одно — поступить так, как он до этого поступил — как оказалось, не слишком в этом преуспев, — с королевством Оберона.

Сверкающий ряд всадников исчез.

Затем они появились снова.

И снова растаяли в воздухе.

И снова материализовались на том же самом месте.

В отчаянии Джеремия решил сменить тактику. Если он не мог добиться того, чтобы они окончательно сгинули, может, у него получится какой-нибудь трюк с ландшафтом.

В самой гуще всадников откуда ни возьмись появилась гора. Кони ржали, шарахались и вставали на дыбы, сбрасывая седоков. Кое-кто попытался обогнуть гору, а двум это удалось.

Тогда Джеремия несколько изменил пейзаж, добавив к нему реку, один берег которой оказался прямо у его ног, а другой преграждал путь всадникам. Могучие животные, не имея времени остановиться, бросились в воду, увлекая за собой рыцарей.

К своему разочарованию, Джеремия обнаружил, что доспехи эльфов не тонут… или это сами эльфы так хорошо плавали. Но так или иначе атака их захлебнулась.

Однако… Джеремия совсем забыл об Обероне.

Изрыгая какие-то таинственные проклятия, властелин эльфов продолжал указывать мечом в сторону Джеремии. Джеремия приготовился к худшему, ожидая удара молнии или чего-нибудь в этом роде.

Но тут вода в реке закипела, вспучилась и начала стремительно прибывать…

Затем вода расступилась, и показалось огромное щупальце.

Над поверхностью воды восстал гигантский монстр — непонятно, каким образом этот исполин поместился в небольшой реке, тогда как место ему было разве что в океане. От него поползли сотни, как показалось Джеремии, щупальцев, и каждое норовило схватить его. Огромная, в виде клюва, алчная пасть открылась и захлопнулась, а единственный глаз взирал холодно и недобро. Монстр был кроваво-красный, в чем, видимо, нашла отражение жажда крови, коей был мучим Оберон.

Тот, кто изучает легенды и фольклор, непременно узнал бы в этом чудище знаменитого Кракена[17], однако на непросвещенный взгляд Джеремии, перед ним был просто невероятных размеров, кальмар.

В глазах у него рябило; словно сама смерть тянула к нему свои щупальца. Джеремия лихорадочно соображал, как ему защититься от взбесившегося монстра… решительно ничего не приходило ему на ум…

Разве что прибегнуть к помощи… другого морского чудовища…

Занятый исключительно своей потенциальной добычей, Кракен не заметил, как сзади из воды появились смутные очертания нового персонажа. Лишь когда гигантская тварь, прибывшая на помощь Джеремии, набросилась на него, Кракен втянул щупальца. Однако он потерял слишком много времени. Вызванный воображением Джеремии монстр издал трубный глас; его разверстая пасть была у самого глаза Кракена.