Король Матиуш Первый - [57]

– А какое же твое настоящее имя?

– Барон фон Раух.

– С каких пор ты стал бароном?

– С тех пор как его величество милостиво пожаловали мне этот титул. – И Фелек величественным жестом указал на столик, где лежали бумаги со свеженькой, еще не просохшей подписью Матиуша.

Многолетняя служба при дворе приучила доктора ничему не удивляться.

– Господин барон фон Раух, – спокойно, но твердо сказал он, – его королевское величество находится на отдыхе, и ответственность за его здоровье несу я. Поэтому, господин барон фон Раух, извольте немедленно убираться туда, куда Макар телят не гонял!

– Я тебе это припомню, противный старикашка! – проворчал Фелек, сгреб бумаги в портфель и, надувшись как индюк, удалился.

Матиуш был бесконечно благодарен доктору за вмешательство. Тем более, что Клу-Клу придумала новую игру: ловить лошадей с помощью лассо. Делалось это так.

К длинной прочной веревке привязывался свинцовый шарик. Дети, притаившись за деревьями, как настоящие охотники, ждали, когда конюх выпустит из конюшни десять пони. Тогда они набрасывали на них лассо, вскакивали им на спину и мчались вскачь.

Сначала Клу-Клу не умела ездить верхом. У нее на родине есть верблюды и слоны, а лошадей нет. Но скоро она скакала не хуже остальных. Только не любила ездить в седле и особенно по-дамски.

– Седло годится для стариков, у которых болят кости. Когда едешь верхом, сидеть надо на лошади, а не на подушке. Подушка хороша для спанья, а не для игры.

Весело жилось деревенской детворе в то лето! Почти ни одна игра не обходилась без них. Клу-Клу научила их новым песенкам, сказкам, показала, как мастерить лук, как сделать шалаш, сплести корзинку и соломенную шляпу, как лучше искать и сушить грибы. Но не только этому научились деревенские ребята. Клу-Клу, еще два месяца назад не умевшая говорить на их языке, учила пастушат читать.

Чтобы легче было запомнить, она каждую букву сравнивала с каким-нибудь растением или насекомым.

– Как? – поражалась Клу-Клу. – Знать столько разных червячков, мушек, паучков, бабочек, трав и цветов и не запомнить каких-то несчастных тридцати букв! Вам только кажется, что это очень трудно. Так всегда бывает, когда учишься кататься на коньках или ездить верхом. Надо себе сказать: это легко, и сразу станет легче.

Ребята повторяли: «Читать легко» – и скоро научились читать. Их матери разводили от удивления руками.

– Ай да девчонка! Учитель целый год горло драл, аж охрип. И линейкой их лупил, и за вихры таскал, и за уши драл… И все нипочем – сидели олухи олухами. А она сказала: буквы похожи на жучков да паучков, и ребята все поняли.

– А корову как она доила – любо-дорого смотреть!

– Послушайте, заболела у меня телка. Так она, даром что девчонка, посмотрела на нее и говорит: «Ваша телка больше трех дней не проживет». Я и без нее это знала: у меня на глазах не один теленок сдох. А она говорит: «Если у вас растет одна такая трава, я теленка вылечу». Я пошла с ней из любопытства в лес. Искала она, искала, видимо-невидимо трав перенюхала да перепробовала. «Нет, говорит, у вас такой травы. Попробую эту, она тоже горькая». Принесла траву домой, как заправский лекарь перемешала с золой, высыпала в молоко и дала выпить телке. А та будто почуяла, что в горьком пойле ее спасение. Мычит, но пьет и облизывается. И что вы думаете? Выздоровела! Разве это не чудо?..

Лето подходило к концу. Жителям деревни жаль было расставаться с королем Матиушем, с вежливыми, послушными детьми капитана, с доктором, который их бесплатно лечил. Но больше всего жалели они, что расстаются с Клу-Клу.

XXXVIII

Недоброе предчувствие, с которым Матиуш возвращался на родину, не обмануло его. Столица встретила короля неприветливо. Уже на вокзале он заметил: что-то неладно. Вокзал оцеплен солдатами. Флагов и цветов меньше, чем обычно. У канцлера озабоченное лицо. Встречать Матиуша явился почему-то обер-полицмейстер, хотя это не входило в его обязанности.

Автомобиль ехал окольным путем, по окраинным, незнакомым улицам.

– Почему мы не едем по центру?

– Там демонстрация рабочих.

– Рабочих? – переспросил удивленный Матиуш, вспомнив веселое шествие детей, которые выезжали летом за город. – А куда они уезжают?

– Никуда, наоборот, они недавно вернулись. Они строили дома для детей, а теперь дома готовы и у них нет работы.

Тут Матиуш сам увидел демонстрацию. Рабочие шли с красными флагами и пели.

– А почему у них знамена красные? Ведь наш государственный флаг другого цвета.

– Они говорят: «Красное знамя – знамя рабочих всего мира».

Матиуш задумался. «Хорошо бы, у всех на земле детей – белых, черных, желтых – тоже был свой флаг. Только вот какого цвета?»

Автомобиль ехал в это время по узкой пыльной улице. Глядя на унылые, серые дома, Матиуш вспомнил зеленый лес, зеленые луга и сказал вслух:

– А нельзя, чтобы у детей всего мира тоже был свой флаг – зеленый?

– Конечно, можно, – промямлил канцлер.

Матиуш сам не свой бродил по дворцу, а за ним по пятам, как тень, – печальная Клу-Клу.

«Пора приниматься за дело! Пора!» – твердил он себе, но делать ничего не хотелось.

– Барон фон Раух, – доложил лакей.

Вошел Фелек.