Король «Ледяного взрыва» - [29]

Оценив обстановку, я наконец решился и при пересечении очередного водопада резко уронил Злюку вниз, прямо в облако водяной пыли. После чего, во избежание эксцессов, замедлил ход и в итоге полностью остановил турбошмеля, приказав ему зависнуть в этой непроглядной влажной мути, что являла собой еще не брызги, но уже и не туман.

Дышать стало трудно, как сквозь мокрую тряпку, но мне, в отличие от компаньона и мутазверя, пребывание здесь доставляло наименьшие неудобства. Гробур зашелся в неудержимом кашле: ему, закоренелому кисломану, чьи огнерождающие железы нуждались в постоянной стимуляции, орошать их водой было и вовсе пыткой. Ящер испытывал сейчас примерно то же, что человек в задымленной комнате, где он может находиться лишь непродолжительное время. Судя по ощущаемым мной через нейропульт реакциям Злюки, ему тоже здесь дышалось не очень вольготно. К тому же махать отяжелевшими от воды крыльями стало гораздо труднее. Это заставляло моего подопечного нервничать и неадекватно воспринимать команды.

Я не собирался задерживаться под покровом водяной пелены долго. Гробур и Злюка были подвергнуты краткосрочным мучениям во имя общего дела: избавления нас от навязчивого преследователя, чье рвение начало меня сильно раздражать. А где раздражение – там и неизбежные ошибки. И потому, пока я не начал их допускать, следовало вернуть себе душевное равновесие, ликвидировав причину, его омрачавшую.

С расстояния, на котором следовал от нас преследователь, нельзя было определить, что конкретно я сделал: сиганул с водопада и продолжил бегство или сбавил ход и притаился в тумане. Мы с законником пролетели уже над десятком водопадов, и после каждого из них я, как обычно, улепетывал дальше, выписывая в воздухе петли и уклоняясь от энергоимпульсов. Поэтому мобильник, не сбрасывая скорости, миновал и эту преграду. После чего опешил, так как угонщика и след простыл… вернее, растворился в облаках водяной пыли.

Противник раскусил нашу уловку в два счета и начал спешно притормаживать, готовясь к развороту. Однако я определил момент, когда враг пронесся у нас над головами, и без промедления дал Злюке полный ход, выводя мутазверя из агрессивной для него среды. Чему он очень обрадовался, дав мне это понять посредством позитивных нейроимпульсов.

В то время как мобильник замедлил скорость, я вынырнул из тумана у него за спиной и, наоборот, взяв разгон, пошел с врагом на сближение. Злюка по моей команде выпустил лапы, приготовившись учинить еще одну выходку, запрещенную правилами мутазвериного движения. Можно было, конечно, снова призвать на помощь ящера, но, во-первых, он еще не прочистил горло от воды, а во-вторых, сейчас мы находились на слишком малой высоте, чтобы потерявший управление полицейский перехватчик мог без проблем дотянуть до берега.

Почуяв неладное, законник оглянулся, но уже не мог избежать надвигающейся угрозы. Он отдал подопечному команду «Полный вперед!» тогда, когда все три пары лап Злюки вцепились в погонщицкое седло и рванули его вместе с хозяином. Крепления на наших седлах способны выдержать хорошую встряску, но если их на разрыв пробуют два турбошмеля – а сейчас именно так и происходило, – закаленные стальные кронштейны выдираются из обшивки мутазверя без труда, словно иголки из игольницы. Рывок, треск раздираемого металла, и кресло с пристегнутым к нему ремнями полицейским взмывает вверх, вслед за нами. А осиротевший турбошмель, бросившийся было вперед, тут же останавливается и зависает на месте, как и положено поступать мутазверю при выпадении погонщика из седла.

За турбошмеля можно не переживать: когда перехватчик почувствует, что энергия на исходе, он, повинуясь заложенному в него биоинженерами инстинкту, вернется в автономном режиме назад, на базу. От нас же требовалось утащить погонщика-полицейского подальше, дабы его мутазверь не последовал другому инстинкту – тому, который предписывает транспортным животным подчиняться голосу своих хозяев. Так что просто взять и оттащить плененного законника на берег мы не могли. Требовалось немного прокатить его по воздуху и высадить где-нибудь за каскадом водопадов – оттуда мобильник уж точно не докричится до своего подопечного.

Так мы и поступили. После чего еще час с лишним гнали во весь опор над Рионаном, пока наконец не осмелились сделать остановку для отдыха и подзарядки аккумуляторов. За это время густые леса по обоим берегам реки сменились живописными травянистыми холмами, а местность стала выглядеть куда более цивилизованной. Вдалеке постоянно мелькали поселки и фермы, на лугах паслись тучные стада гитеонов, а на полях зрела пшеница. Над самой рекой стали все чаще попадаться монументальные мосты: или железные, или каменные, но непременно крытые. Иные коммуникационные сооружения не выдерживали дикий нрав Рионана – этого приспешника Каменной Тьмы, который мог в любой момент если не своротить мост, то смыть проходящих по нему людей и транспорт. По этой же причине местные жители предпочитали не селиться близко к берегу, а их дети явно никогда не сидели, свесив ноги, на этих обрывах и не швыряли беспечно камешки в смертоносные воды.