Король крыс - [11]

– Вы англичанин?

– Да.

Кинг никогда раньше не видел Питера Марлоу, но не находил в этом ничего необычного, ведь десять тысяч лиц были так похожи друг на друга. Он молча рассматривал Марлоу, и в ответ его изучали холодные голубые глаза.

– «Куа» – лучшие сигареты здесь, – сказал наконец Кинг. – Конечно, их нельзя сравнить с «Кэмелом». Американская марка. Лучшая в мире. У вас они когда-нибудь были?

– Да, – ответил Марлоу, – но на мой вкус они слегка суховаты. Моя марка – это «Голд флейк». – Потом вежливо добавил: – Как я полагаю, это дело вкуса.

Снова наступило молчание. Питер Марлоу ждал, когда Кинг скажет, зачем хотел его видеть. Марлоу подумал, что ему нравится Кинг, несмотря на его репутацию. Питеру нравились искры юмора, блестевшие в глазах Кинга.

– Вы очень хорошо говорите по-малайски, – сказал Кинг, кивая в сторону терпеливо ожидающего малайца.

– Думаю, не очень плохо.

Кинг подавил раздражение, вызванное неизменной английской привычкой принижать свои достоинства.

– Вы выучили его здесь? – терпеливо допытывался Кинг.

– Нет. На Яве. – Марлоу нерешительно огляделся по сторонам. – У вас тут подходящее местечко.

– Люблю жить с удобствами. Как вам этот стул?

– Хороший. – В глазах мелькнуло удивление.

– Стоил мне восемьдесят баксов, – гордо объяснил Кинг. – Год назад.

Марлоу пристально посмотрел на Кинга, пытаясь понять, не шутит ли тот, называя ему такую цену, но лицо Кинга выражало только довольство и очевидную гордость. «Странно, – подумал он, – говорить подобные вещи незнакомому человеку».

– Он очень удобен, – подтвердил Питер, скрывая смущение.

– Я собираюсь поесть. Хотите составить мне компанию?

– Я только что… пообедал… – осторожно ответил Марлоу.

– Вероятно, вы можете съесть еще что-нибудь, например яйцо.

После этого Питер Марлоу не мог больше скрывать свое удивление и широко открыл глаза. Кинг улыбнулся и решил, что стоило пригласить его поесть, чтобы увидеть подобную реакцию. Он опустился на колени перед своей черной коробкой и осторожно отпер ее.

Ошеломленный Марлоу уставился на содержимое коробки. Полдюжины яиц, пакеты с кофейными зернами. Стеклянные банки с очень вкусными восточными сладостями. Бананы. По крайней мере фунт яванского табака. Десять или одиннадцать пачек «Куа». Стеклянная банка, полная риса. Другая банка с бобами. Масло. Много лакомств, завернутых в банановые листья. Он уже несколько лет не видел такого изобилия.

Кинг вынул масло, два яйца и запер коробку. Когда он оглянулся на Питера Марлоу, то увидел, что глаза англичанина снова стали настороженными, а лицо спокойным.

– Как вам подать яйцо? Поджарить?

– Мне кажется, будет нечестным, если я приму предложение. – Питеру было трудно говорить. – Я имею в виду, что вы не предлагаете яйца просто так.

Кинг улыбнулся. Это была добрая улыбка, и Питеру стало легче.

– Не думайте об этом. Отнесите это на счет «руки помощи из-за океана» – ленд-лиза.

Вспышка раздражения промелькнула на лице англичанина, мускулы его челюсти затвердели.

– В чем дело? – резко спросил Кинг.

– Ничего, – помолчав, ответил Марлоу. Он посмотрел на яйцо. Ему не полагалось яйца в течение шести дней. – Если вы считаете, что я не введу вас в расход, я хотел бы яичницу.

– Будет сделано, – сказал Кинг. Он понимал, что где-то допустил ошибку, потому что раздражение гостя было неподдельным. «Непонятные люди эти иностранцы, – думал он. – Никогда не знаешь, как они отреагируют». Он поставил электроплитку на стол и включил вилку в розетку. – Здорово, а? – весело произнес он.

– Да.

– Это Макс собрал ее для меня, – пояснил Кинг, кивая в сторону выхода.

Питер взглянул туда.

Чувствуя, что на него смотрят, Макс поднял голову:

– Тебе что-нибудь нужно?

– Нет, – ответил Кинг. – Просто рассказываю ему, как ты сделал спираль для плитки.

– А! Она работает нормально?

– Конечно.

Питер встал и, высунувшись из окна, крикнул по-малайски:

– Я прошу тебя не ждать, увидимся завтра, Сулиман.

– Очень хорошо, туан, да будет мир с тобой.

– И с тобой тоже. – Питер улыбнулся и снова сел, а Сулиман ушел.

Кинг аккуратно разбил яйца и выпустил их содержимое в нагретое масло. Желток был яркого цвета, окружающая его студенистая масса брызгалась, потрескивала и начала схватываться, и сразу же шипение заполнило всю хижину. Эти звуки захватили умы, захватили сердца и вызвали выделение желудочного сока. Но никто ничего не сказал и ничего не сделал. Не считая Текса. Он заставил себя встать и уйти из хижины.

Многие, проходя по тропинке мимо, чувствовали аромат, и это вызывало новые приступы ненависти к Кингу. Запах потянулся вниз, по склону холма, и достиг хижины военной полиции. Грей и Мастерс сразу поняли, откуда он тянется.

Испытывая тошноту, Грей встал и пошел к двери. Он собирался обойти лагерь, чтобы не чувствовать этого запаха. Потом передумал и вернулся.

– Пошли, сержант, – сказал он. – Нанесем визит американцам. Сейчас самое время проверить то, что рассказывал Селларс.

– Хорошо, – отозвался Мастерс, почти сломленный запахом.

– Чертов ублюдок мог бы, по крайней мере, готовить до ланча, а не после, когда до ужина еще пять часов.

– Американцы сегодня во второй смене. Они еще не ели.