Король-крестоносец - [78]
– И что вы решили? – с тревогой спросил Вит.
– А что тут можно было решить? Что требований Саладина принять нельзя.
Вит схватился за голову.
– Но это означает войну!
– Не бойся, войны не будет, – убежденно сказала Сибилла. – Султан только грозится. Он такой урок получил под Монжисаром, что больше наверняка не сунется.
– Дай Бог! – вздохнул Вит.
– Мне другое не дает покоя… – понизила голос Сибилла. – Великий магистр. Как он смел назвать тебя королишкой! Я не потерплю, чтобы орден ставил себя выше помазанника.
– Что же делать?
– Может… может, позвать исмаилитов? Знаешь, как это делается? Они пошлют своих людей – и…
Остальное Сибилла договорила беззвучным шепотом ему на ухо. Вит отскочил от нее как ошпаренный.
– Нет! Нет! Вы сделали из меня дурака, шута, а сегодня и клятвопреступника – но убийцу вам из меня не сделать!
Сибилла зажала ему рот рукой.
– Молчи! Кричать об этом незачем! А дурака из тебя никто не делал – ты им родился…
Она вздернула плечи и удалилась, разгневанно шурша шлейфом на платье.
Вит вернулся к матери. Та встретила его все такой же радостной улыбкой.
– Раскрасавица у тебя жена, – растроганно проговорила госпожа Бенигна. – И такая ласковая… Сразу видно, что вы души друг в друге не чаете!
– Расскажите, как там у нас дома, матушка! – перебил ее Вит.
– Да что тут рассказывать! Дома все по-старому. С тех пор, как ты уехал, почти ничего не изменилось. Только отец совсем оглох, да Бертран чудной стал… А змея в коровник больше не заползает, и как-то, когда я плакала, потому что невмоготу мне без тебя было, отец Гаудентий, чтобы меня развеселить, сказал, что, верно, и Мелюзина по тебе соскучилась да за тобой подалась!
Вит так и отпрянул.
– Значит, и дома об этом говорили?!
– Ну, это только так отец Гаудентий пошутил, – не поняла сына госпожа Бенигна. – Он, кстати, надеется, может ты дашь ему новую серебряную чашу в часовню: наша-то оловянная совсем погнулась…
– Дам я ему и чашу, да золотую, и другую церковную утварь в придачу! Но вы рассказывайте, рассказывайте… Говорите, Бертран чудной стал? Ах, какой он счастливый, что живет дома! Сам себе хозяин… Тихая жизнь! Река течет, как раньше… Лес шумит… А что собаки? Сильно сдали? Ведь с ними и на охоту пойти некому… Вот бы мне сюда моего пса! А птицы? По-прежнему щебечут? Тут птицы не водятся…
Он не выдержал и заплакал.
Госпожа Бенигна подбежала к нему, пораженная в самое сердце.
– Что с тобой, дитя мое? Что с тобой?
Вит взял себя в руки. Бедная матушка! Исковеркала она его судьбу, отправив тогда на чужбину, но поступила она так от великой материнской любви. Зачем лишать ее покоя? Прошлого не вернешь! Пусть она порадуется… И, утирая слезы, он сказал:
– Это от счастья… от счастья видеть вас… ни от чего больше…
Госпожа Бенигна уезжала, и Матвей де Герс вместе с отцом Гаудентием присматривали за погрузкой коробов на возы, следующие за хозяйкой в Яффу.
Поклажи было немало. Богато одарили мать оба сына: Вит – от щедрого сердца, Амальрик – из расчета. Пусть все Пуату, да и вся Аквитания полнятся слухом о силе и славе Лузиньянов! Пусть все знают, каким великим королем стал один из них!
Отец Гаудентий не помнил себя от радости и не переставая повторял:
– Осанна! Таких риз, такой утвари нет даже у епископа в Пуатье… У самого епископа!
Госпожа Бенигна, однако, скорее ошеломленно взирала на все эти богатства, а на сердце у нее лежала тяжесть. Грустно ей было уезжать, и какой-то смутный страх не покидал ее. Странно тут… Как будто все так, как ей это виделось, но при этом – все по-другому! И в ее душу закрались сомнения.
– Как ты думаешь, – доверительно спросила она Амальрика, – он справляется с королевством?
– Слава Богу, хоть перед отъездом вы задали, матушка, первый разумный вопрос! А то, чуть я заведу речь об этом, так вы сразу: «Завистник! Завистник!» Это я-то завистник? Я ведь его сюда и вызвал! Но, по правде говоря, я думал, он умнее… С королевством он не справляется. Никто тут его и в грош не ставит. Всяк из него норовит веревки вить – и жена, и великие магистры, и бароны… Да вы, верно, и сами об этом догадались!
– Боже мой! – застонала госпожа Бенигна. – Он ангел, а люди такие подлые…
Ангел как раз подъезжал верхом. После торжественных проводов матери во дворце Вит хотел еще обнять ее перед дорогой. Он спешился и приник к ее груди с таким жаром, словно с ее отъездом рвались все нити, связывающие его с домом.
Госпожа Бенигна тревожно прижала его к себе.
– Амальрик мне только что говорил, – не скрыла она беспокойства, – что тебе тут нелегко… Будто бы люди тебя не боятся…
Вит печально улыбнулся.
– Бога они не боятся, так что для них я – жалкий червь!
Желая отвлечься от невеселых мыслей, он подошел к возам.
– Не надобно ли вам еще чего, матушка? Одежды, посуды – а может, ковров?
Вдруг он хлопнул себя ладонью по лбу.
– Господи! А где же мои трофеи, добытые под Монжисаром, которые я укладывал, собираясь домой?
Никто не знал. Вспомнили, что тюки эти долго валялись под ногами, пока кто-то их не убрал. Кто? Куда? На этом следы обрывались.
– Жаль, – вздохнул Вит. – Тут у вас, матушка, правда, добра и так хватает – но то было мое, добытое, а не из жениной милости! Я для вас собирал, для вас и для…
В тихом городе Кафа мирно старился Абу Салям, хитроумный торговец пряностями. Он прожил большую жизнь, много видел, многое пережил и давно не вспоминал, кем был раньше. Но однажды Разрушительница Собраний навестила забытую богом крепость, и Абу Саляму пришлось воскресить прошлое…
«Заслон» — это роман о борьбе трудящихся Амурской области за установление Советской власти на Дальнем Востоке, о борьбе с интервентами и белогвардейцами. Перед читателем пройдут сочно написанные картины жизни офицерства и генералов, вышвырнутых революцией за кордон, и полная подвигов героическая жизнь первых комсомольцев области, отдавших жизнь за Советы.
Жестокой и кровавой была борьба за Советскую власть, за новую жизнь в Адыгее. Враги революции пытались в своих целях использовать национальные, родовые, бытовые и религиозные особенности адыгейского народа, но им это не удалось. Борьба, которую Нух, Ильяс, Умар и другие адыгейцы ведут за лучшую долю для своего народа, завершается победой благодаря честной и бескорыстной помощи русских. В книге ярко показана дружба бывшего комиссара Максима Перегудова и рядового буденновца адыгейца Ильяса Теучежа.
Автобиографические записки Джеймса Пайка (1834–1837) — одни из самых интересных и читаемых из всего мемуарного наследия участников и очевидцев гражданской войны 1861–1865 гг. в США. Благодаря автору мемуаров — техасскому рейнджеру, разведчику и солдату, которому самые выдающиеся генералы Севера доверяли и секретные миссии, мы имеем прекрасную возможность лучше понять и природу этой войны, а самое главное — характер живших тогда людей.
В 1959 году группа туристов отправилась из Свердловска в поход по горам Северного Урала. Их маршрут труден и не изведан. Решив заночевать на горе 1079, туристы попадают в условия, которые прекращают их последний поход. Поиски долгие и трудные. Находки в горах озадачат всех. Гору не случайно здесь прозвали «Гора Мертвецов». Очень много загадок. Но так ли всё необъяснимо? Автор создаёт документальную реконструкцию гибели туристов, предлагая читателю самому стать участником поисков.
Имя финского прозаика Мика Валтари известно читателям многих стран — его увлекательные исторические романы уже несколько десятилетий переиздаются огромными тиражами, прочно занимая первые места в списках бестселлеров.Роман «Наследник фараона» — один из лучших романов писателя. Его главный герой — врачеватель Синухе по прозвищу Египтянин многое видел в своей долгой жизни: предательство и измену, заговоры и интриги, нищету и величие. Среди героев книги и подлинные исторические личности, такие, как фараон Эхнатон и прекрасная Нефертити, и вымышленные лица.Тайна рождения Синухе-Египтянина держит читателей в напряжении до последних страниц.
В возрасте тридцати четырех лет безвременно скончался Царь Царей Александр Македонский. Созданная им огромная империя – лакомый кусочек для многих, считающих себя вправе претендовать на оставленное Великим наследство.
Царь царей Александр Македонский за свою короткую, но невероятно бурную жизнь успел сделать гораздо больше, чем любой из смертных. Но не стало Великого, и гигантская Империя, простирающаяся от Эллады до Индии, начала содрогаться в страшных конвульсиях. О том, что происходило на просторах от Эпира до Месопотамии между 317 и 311 годами до Рождества Христова, – яркий, неожиданный и откровенный роман Льва Вершинина – доктора исторических наук, замечательного писателя и прекрасного поэта.
В 101 году нашей эры легионы римского императора Траяна перешли Дунай и вторглись на территорию дакийских племен. Борьбу даков против захватчиков возглавил правитель молодого государства – Децебал. Война длилась долго, но ее исход был предопределен. Через шесть лет кровавого противостояния Траян вплотную подошел и окружил столицу Дакии...