Король-крестоносец - [7]
А в письме Амальрика ни благоговейности, ни восторгов, словно в самом сердце Святой земли с этими устаревшими чувствами давно покончено!
Хорошо, что кроме письма имелся посланец: он-то наверняка доскажет то, о чем умолчал Амальрик. Позвали паломника за господский стол и приступили к расспросам. Человек с виду бывалый, он, к великому огорчению госпожи Бенигны, до Святой земли не добрался. Как в воду глядел осторожный Бертран! Письмо от Амальрика привезли генуэзские купцы, доставлявшие почту, и отдали епископу из Пуатье, который и переправил его сюда с первым же бродягой, угодившим под руку.
– Нечего мне там и делать, в Святой земле, коли я про нее поболее любого паломника знаю, – похвалялся бродяга. – Спрашивайте, ваши милости, о чем хотите.
– Откуда же, коли сам не бывал, знаешь? – сомневался отец Гаудентий.
– У меня, ваше преподобие, брат родной то и дело туда наведывается. Да и в книгах сколько о тех местах понаписано!
На книгочея он, правду сказать, вовсе не походил, зато историй о Святой земле и впрямь мог поведать немало. Наверное, были они не вполне правдивыми, зато увлекательными и яркими, а главное, такими именно, каких чаяло их наивное благочестие. Вот она, настоящая Святая земля, столь скудно описанная Амальриком!
– Сто лампад неугасимых днем и ночью теплятся у Святого Гроба, – повествовал бродяга, – сто рыцарей днем и ночью караулят Его, крестом простершись на земле. А как сходятся на совет бароны иерусалимские, Святой Дух, воочию видимый, парит над ними. Однажды, пролетая над городом, уронил Святой Дух перышко, и досталось оно моему брату. Пушистое, точно облачко, серебром отливает. Я видел его собственными глазами, уж поверьте мне. В Великий Четверг огонь предивный бывает ниспослан свыше, чтобы запалить свечу патриарху, и многие это чудо зрели. От свечи патриарховой возжигаются все иные свечи: каждый несет в свой дом святой огонь и блюдет его целый год. Девицы иерусалимские видом прекрасны, словно лилии Сарона. Кто их любви домогается, должен собственноручно убить сто язычников…
– То же самое, слово в слово, рассказывал нам год назад заезжий вагант, – заметил Вит.
– Вот и довод, ваши милости, что я говорю чистую правду.
Бродяга, конечно, весьма ловко нашелся с ответом, но все-таки тут же перевел рассказ в новое русло, вопросив почтенную публику, слыхала ли она про двух братьев – золотильщиков из Пуатье, что ходили в Иерусалим прошлым годом? Перед тем как в путь тронуться, меньшой возьми да и признайся старшему, что несет с собой деньги, которые он скопил, чтобы пожертвовать на Гроб Господень. Сумма оказалась немалая, вот старшего и толкнул бес под ребро: как только вышли они из города, на первом же ночлеге убил негодяй родного брата и забрал себе дукаты. Вскинул на плечи труп, чтобы в речку сбросить, подошел к воде, дернул мертвеца – а тот ни с места. Уж он и так и этак исхитрялся – никакого проку! Прирос! Накрепко прирос труп к плечам! Ошалев со страху, кинулся он в лес, там его на другой день и нашли добрые люди да повели обратно в город – к епископу. Горожане тотчас же золотильщика признали и хотели его растерзать на месте, как Каина, но епископ не разрешил: повелел убийце идти вместе с мертвяком в Иерусалим. Он и пошел. Идет, на плечах труп высохший, почернелый, сам чуть ли не в скелет обратился, люди шарахаются от него в превеликом ужасе. Целый, год шел, наконец добрался. И как только стал на колени у Пресвятого Гроба Господня, тело брата с его плеч соскользнуло, и понял он, что Бог ему вину отпустил. Тут же и сам он преставился – отошел с миром. Рассказывали про то люди, которые там были, на их глазах смерть эта приключилась. Там, у Гроба Господня, и дня без таких чудес не проходит…
– И дня без многих таких чудес не проходит… – эхом отозвалась госпожа Бенигна.
«…И дня не проходит… – думала она. – Так почему же Амальрик ничего не пишет об этом? Постоянно среди святых мест пребывая, он небось многого навидался!…»
– Время уже позднее, – промолвила она вслух, – пора на покой.
Время и вправду было позднее. Давненько в замке Лузиньянов не засиживались до такого часа. Все дружно встали, с шумом отодвигая стулья. Капеллан забрал посланца с собой, надеясь порасспросить его еще кое о чем. Старый сеньор, сопровождаемый оруженосцем, удалился в свои покои. Мать осталась в зале наедине с сыновьями.
– У меня из головы не выходит письмо Амальрика, – обратилась она к Биту. – Не мешало бы и тебе на мир взглянуть, тем более брат сам к себе зазывает…
– Никуда мне ехать не хочется. С чего это вам вздумалось, матушка, из дома меня прогнать?
– Прогнать? Тебя? Бог ты мой, да я с тоски без тебя зачахну!
Госпожа Бенигна тут же пожалела о сказанном: негоже сыну слышать такие речи. Но Вит не обратил на ее слова никакого внимания. Он старательно пытался представить себе далекую землю, однако перед глазами отчего-то вставали родные леса и луга, тополя над ручьем, дубравы… и охотничьи забавы, и девушки, и песни жнецов… Юноша блеснул зубами в улыбке:
– Даже если королевство мне посулят, не поеду!
– Ладно, нечего наперед загадывать, – рассудила мать. – Поглядим, что ты через год скажешь. Гасите огонь, спать пора… Куда это ты собрался на ночь глядя?
«Заслон» — это роман о борьбе трудящихся Амурской области за установление Советской власти на Дальнем Востоке, о борьбе с интервентами и белогвардейцами. Перед читателем пройдут сочно написанные картины жизни офицерства и генералов, вышвырнутых революцией за кордон, и полная подвигов героическая жизнь первых комсомольцев области, отдавших жизнь за Советы.
Жестокой и кровавой была борьба за Советскую власть, за новую жизнь в Адыгее. Враги революции пытались в своих целях использовать национальные, родовые, бытовые и религиозные особенности адыгейского народа, но им это не удалось. Борьба, которую Нух, Ильяс, Умар и другие адыгейцы ведут за лучшую долю для своего народа, завершается победой благодаря честной и бескорыстной помощи русских. В книге ярко показана дружба бывшего комиссара Максима Перегудова и рядового буденновца адыгейца Ильяса Теучежа.
Автобиографические записки Джеймса Пайка (1834–1837) — одни из самых интересных и читаемых из всего мемуарного наследия участников и очевидцев гражданской войны 1861–1865 гг. в США. Благодаря автору мемуаров — техасскому рейнджеру, разведчику и солдату, которому самые выдающиеся генералы Севера доверяли и секретные миссии, мы имеем прекрасную возможность лучше понять и природу этой войны, а самое главное — характер живших тогда людей.
В 1959 году группа туристов отправилась из Свердловска в поход по горам Северного Урала. Их маршрут труден и не изведан. Решив заночевать на горе 1079, туристы попадают в условия, которые прекращают их последний поход. Поиски долгие и трудные. Находки в горах озадачат всех. Гору не случайно здесь прозвали «Гора Мертвецов». Очень много загадок. Но так ли всё необъяснимо? Автор создаёт документальную реконструкцию гибели туристов, предлагая читателю самому стать участником поисков.
Мемуары де Латюда — незаменимый источник любопытнейших сведений о тюремном быте XVIII столетия. Если, повествуя о своей молодости, де Латюд кое-что утаивал, а кое-что приукрашивал, стараясь выставить себя перед читателями в возможно более выгодном свете, то в рассказе о своих переживаниях в тюрьме он безусловно правдив и искренен, и факты, на которые он указывает, подтверждаются многочисленными документальными данными. В том грозном обвинительном акте, который беспристрастная история составила против французской монархии, запискам де Латюда принадлежит, по праву, далеко не последнее место.
Имя финского прозаика Мика Валтари известно читателям многих стран — его увлекательные исторические романы уже несколько десятилетий переиздаются огромными тиражами, прочно занимая первые места в списках бестселлеров.Роман «Наследник фараона» — один из лучших романов писателя. Его главный герой — врачеватель Синухе по прозвищу Египтянин многое видел в своей долгой жизни: предательство и измену, заговоры и интриги, нищету и величие. Среди героев книги и подлинные исторические личности, такие, как фараон Эхнатон и прекрасная Нефертити, и вымышленные лица.Тайна рождения Синухе-Египтянина держит читателей в напряжении до последних страниц.
В возрасте тридцати четырех лет безвременно скончался Царь Царей Александр Македонский. Созданная им огромная империя – лакомый кусочек для многих, считающих себя вправе претендовать на оставленное Великим наследство.
Царь царей Александр Македонский за свою короткую, но невероятно бурную жизнь успел сделать гораздо больше, чем любой из смертных. Но не стало Великого, и гигантская Империя, простирающаяся от Эллады до Индии, начала содрогаться в страшных конвульсиях. О том, что происходило на просторах от Эпира до Месопотамии между 317 и 311 годами до Рождества Христова, – яркий, неожиданный и откровенный роман Льва Вершинина – доктора исторических наук, замечательного писателя и прекрасного поэта.
В 101 году нашей эры легионы римского императора Траяна перешли Дунай и вторглись на территорию дакийских племен. Борьбу даков против захватчиков возглавил правитель молодого государства – Децебал. Война длилась долго, но ее исход был предопределен. Через шесть лет кровавого противостояния Траян вплотную подошел и окружил столицу Дакии...