Король-крестоносец - [6]
Гуго Смуглый грохнул палкой по столу так, что зазвенела посуда.
– Пусть возвращается! Как можно скорее! Немедля отпишите ему, чтобы возвращался!
– Почему? – ошеломленно спросил капеллан.
– Де Бруа ставится выше его! Сами слышали! Не потерплю!
– Благородный рыцарь Амальрик пишет, что теперь все переменилось…
– Бабьей милостью, тьфу! Я сказал: пусть возвращается!
В разговор вмешалась госпожа Бенигна.
– Супруг мой! Если Амальрик покинет Святую землю по вашему повелению, чести ему от этого не прибудет. Пусть уж лучше останется и на поле боя докажет, чей род выше…
– Вот слова воистину мудрые! – горячо поддержал ее отец Гаудентий.
Старый рыцарь глядел на них исподлобья, кривя губы. Кажется, они говорили дело. Но долго еще он гневно сопел, не в силах справиться с нанесенной семейству обидой.
Капеллан продолжал читать:
«…Как уже говорено было, женщины тут большую силу имеют, в обычаях же совсем отличны от наших благородных дам: вытворяют такое, за что у нас из города выгоняют, а то и к позорному столбу ставят, им же никто и слова в упрек не скажет. Однако они весьма красивы и разодеты пышно; правда, ни о чем, кроме нарядов своих да забав, не пекутся. Много я тут престранных вещей приметил, но о сем более не пишу, дабы скромности досточтимой матушки нашей не уязвлять. Скажу только, что жену отсюда лучше не брать.
О короле Балдуине писать неловко, да и невозможно, ибо возбраняется писать то, о чем и без того многим уже известно. Летами король юн и великую душу имеет, да такова, видно, воля Божия.
А султан Саладин…»
– Стой! – прервал чтение старый Гуго. – Прочитайте еще раз, преподобный отец, про короля Балдуина. Что-то я ничего не пойму.
– И я тоже, – призналась госпожа Бенигна.
Отчетливо и с большим тщанием капеллан по второму разу зачитал строки, относящиеся к королю, но это делу не помогло: никому не удалось догадаться, что хотел сказать Амальрик. Надо думать, пропустил случайно какое-то слово.
– Ничего удивительного, еще бы: столько написать! Вот голова так голова! – восхищалась мать.
«…А султан Саладин, как говорят, силою владеет несметною, какой не владели неверные со времен Гаруна аль-Рашида, водившего дружбу с Карлом Великим. Ему ничего не стоит Иерусалим сокрушить, но человек он незлобивый и, будучи сам язычником, христианам благоволит. С таким нетрудно жить в мире, только бароны наши то и дело его дразнят.
Я же нимало не сожалею, что сюда приехал, ибо во всем свете не сыскать лучшего места, чтобы себя показать и добыть богатство. Ежели получится и Бог даст, за год-два я денег подсоберу и вышлю Биту на снаряжение и на дорогу. И коли будет на то воля милостивых родителей наших, пускай он сюда приедет попытать счастья. Я за ним присмотрю и на дурную дорожку ступить не дам, об этом любезная госпожа моя матушка может не беспокоиться…»
– Вот еще! – рассмеялся Вит. – На чужбину тащиться! Это не для меня.
Хромец взглянул на брата с завистливой злобой: он, Бертран, душу бы отдал, чтобы отсюда вырваться, но его-то за море не зовут.
Капеллан прочитав напоследок витиеватые пожелания благополучия всем домочадцам, отложил письмо в сторону и глотнул вина, ибо охрип от долгого чтения. Вид у него был несколько обескураженный.
Остальные сидели молча, обдумывая услышанное. Чувства, вызванные посланием, были сложны и противоречивы, не сразу найдешься, что и сказать.
Первой нарушила молчание госпожа Бенигна.
– Господи помилуй! – вздохнула она. – Отчего же он совсем не пишет о Гробе Господнем?
Отец Гаудентий взглянул на нее с благодарностью: она вслух высказала недоумение, мучившее и его. Где же Гроб Господень? Кроме краткого упоминания о богатом убранстве храма, ни слова не проронено о том, что им казалось самым интересным и важным. Письмо, такое длинное, такое ученое, что его можно было читать, как книгу, слушать, как увлекательную сказку, умалчивает о том, что является главным для каждого христианина, отправлявшегося в Иерусалим. Почему?
– Может, он раньше писал о святых местах, да то письмо не дошло? – высказала предположение мать.
– Может, – согласился из учтивости капеллан, хотя из содержания послания явствовало, что оно первое.
Гроб Господень! Хотя только в преданиях сохранилась память о первом походе в Святую землю, устроенном папой Урбаном II, хотя одни лишь глубокие старцы помнили, с каким пылом тысячи христиан, воодушевляемые аббатом Бернаром Клервосским, ринулись спасать Гроб Господень, хотя крепко ныне прижился обычай давать на борьбу с неверными деньги, избавлявшие от личного участия в войнах, все равно набожность, пускай и утерявшая былое рвение, оставалась искренней. Для любого обитателя Западной Европы единственным оправданием, единственной целью существования Иерусалимского королевства была защита Гроба Господня.
Паломники, посещавшие Святую землю, привозили оттуда множество благоговейных впечатлений, показывали пальмовые листья, срезанные на берегах Иордана, ветви олив, взятые из самого Гефсиманского сада, с восторгом говорили о той роскоши, какой иерусалимские короли окружили святые места. Столько святынь, столько священнослужителей! Слушатели проникались убеждением, что, честь Гроба Господня составляет единственную заботу иерусалимских властей. Да иначе и быть не могло!
«Заслон» — это роман о борьбе трудящихся Амурской области за установление Советской власти на Дальнем Востоке, о борьбе с интервентами и белогвардейцами. Перед читателем пройдут сочно написанные картины жизни офицерства и генералов, вышвырнутых революцией за кордон, и полная подвигов героическая жизнь первых комсомольцев области, отдавших жизнь за Советы.
Жестокой и кровавой была борьба за Советскую власть, за новую жизнь в Адыгее. Враги революции пытались в своих целях использовать национальные, родовые, бытовые и религиозные особенности адыгейского народа, но им это не удалось. Борьба, которую Нух, Ильяс, Умар и другие адыгейцы ведут за лучшую долю для своего народа, завершается победой благодаря честной и бескорыстной помощи русских. В книге ярко показана дружба бывшего комиссара Максима Перегудова и рядового буденновца адыгейца Ильяса Теучежа.
Автобиографические записки Джеймса Пайка (1834–1837) — одни из самых интересных и читаемых из всего мемуарного наследия участников и очевидцев гражданской войны 1861–1865 гг. в США. Благодаря автору мемуаров — техасскому рейнджеру, разведчику и солдату, которому самые выдающиеся генералы Севера доверяли и секретные миссии, мы имеем прекрасную возможность лучше понять и природу этой войны, а самое главное — характер живших тогда людей.
В 1959 году группа туристов отправилась из Свердловска в поход по горам Северного Урала. Их маршрут труден и не изведан. Решив заночевать на горе 1079, туристы попадают в условия, которые прекращают их последний поход. Поиски долгие и трудные. Находки в горах озадачат всех. Гору не случайно здесь прозвали «Гора Мертвецов». Очень много загадок. Но так ли всё необъяснимо? Автор создаёт документальную реконструкцию гибели туристов, предлагая читателю самому стать участником поисков.
Мемуары де Латюда — незаменимый источник любопытнейших сведений о тюремном быте XVIII столетия. Если, повествуя о своей молодости, де Латюд кое-что утаивал, а кое-что приукрашивал, стараясь выставить себя перед читателями в возможно более выгодном свете, то в рассказе о своих переживаниях в тюрьме он безусловно правдив и искренен, и факты, на которые он указывает, подтверждаются многочисленными документальными данными. В том грозном обвинительном акте, который беспристрастная история составила против французской монархии, запискам де Латюда принадлежит, по праву, далеко не последнее место.
Имя финского прозаика Мика Валтари известно читателям многих стран — его увлекательные исторические романы уже несколько десятилетий переиздаются огромными тиражами, прочно занимая первые места в списках бестселлеров.Роман «Наследник фараона» — один из лучших романов писателя. Его главный герой — врачеватель Синухе по прозвищу Египтянин многое видел в своей долгой жизни: предательство и измену, заговоры и интриги, нищету и величие. Среди героев книги и подлинные исторические личности, такие, как фараон Эхнатон и прекрасная Нефертити, и вымышленные лица.Тайна рождения Синухе-Египтянина держит читателей в напряжении до последних страниц.
В возрасте тридцати четырех лет безвременно скончался Царь Царей Александр Македонский. Созданная им огромная империя – лакомый кусочек для многих, считающих себя вправе претендовать на оставленное Великим наследство.
Царь царей Александр Македонский за свою короткую, но невероятно бурную жизнь успел сделать гораздо больше, чем любой из смертных. Но не стало Великого, и гигантская Империя, простирающаяся от Эллады до Индии, начала содрогаться в страшных конвульсиях. О том, что происходило на просторах от Эпира до Месопотамии между 317 и 311 годами до Рождества Христова, – яркий, неожиданный и откровенный роман Льва Вершинина – доктора исторических наук, замечательного писателя и прекрасного поэта.
В 101 году нашей эры легионы римского императора Траяна перешли Дунай и вторглись на территорию дакийских племен. Борьбу даков против захватчиков возглавил правитель молодого государства – Децебал. Война длилась долго, но ее исход был предопределен. Через шесть лет кровавого противостояния Траян вплотную подошел и окружил столицу Дакии...