Король, которого нет - [9]

Стук в дверь раздался поздно, когда и сами мы уже клевали носом. Первым прошел Альбин, жестом предупредив, что он не один.

– Могу я переступить порог? – послышалось от двери.

– Да, коне…

– Стой! – воскликнул я. В тот момент я и сам не знал – почему. Альбин бросил на меня взгляд искоса и кивнул: мол, правильно. Горло заперло, будто туда затолкнули затхлую тряпку. Как странно задавать вопрос вроде этого, стоя перед открытой дверью, да и вообще в дневной жизни так уже никто не говорит. Этот голос, манерный и как будто бесполый, напомнил мне о театральном закулисье, где все не то, чем кажется, а каждый жест и каждое чувство преувеличены напоказ. На фоне обоих Бедфордов это особенно заметно. Я бы даже не удивился, если бы сейчас, прямо с порога это существо исполнило городской романс с заламыванием рук: что-нибудь о бананово-лимонном Сингапуре… Он был в цилиндре и плаще с пелериной, а когда снял плащ, под ним обнаружился фрак.

– Ух ты! – вырвалось у Рохли. – Вы прямо из театра?

– Я взял на себя смелость пригласить эксперта, – сказал Альбин Мята. – Позвольте рекомендовать, господин Ховански – исключительный специалист по вопросам крови.

Лампочку на лестнице опять не то вывинтили, не то разбили.

– Нет-нет, пожалуйста, этого света достаточно, – Ховански сделал вид, что прикрывает глаза ладонью.

Аах, какие мы нежные!

Он нас, без сомнения, видел. Мы же с трудом могли разглядеть сухие черты очень бледного и гладко выбритого лица. Дерек торопливо смахнул с журнального столика газеты и пустые жестянки: в самом деле, не пивом же этого субъекта угощать.

А на что он, переступив порог, рассчитывает?

Марджори, как оказалось, не спала: она отдернула занавеску и спустила ноги с кровати: миссис Бедфорд настолько изящна, что пожилой тролль вроде меня не может смотреть на нее без сердечной боли, у нее красивые низкие брови и испытующий взгляд. Этот тоже отшатнулся, когда из алькова ударило светом. Я успел увидеть отливающие перламутром ногти и кисть руки, почти бесплотную, но, тем не менее, отнюдь не уродливую и оставляющую скорее впечатление жесткой силы. Альбин, где ты это выкопал?

– Не извольте беспокоиться, – сказал эксперт, – я никогда не позволяю себе работать голодным.

– Позвольте ввести вас в курс дела, – Альбин привычно утвердил костлявый зад на продавленном диване Бедфордов. – Я переговорил с Гракхом Шиповником насчет вас, Мардж, и он согласен сдержать слово, но очень уж по-своему. Он предлагает объявить вас Мятой на основании данных архивов. То есть потому, что ни в одном из обследованных архивов нет никакого упоминания о вашей ветви. Единственный необследованный архив – это архив Дома Мяты. Едва ли нам удастся выбить из него больше.

– А как искали?

– Гуглем.

Я хмыкнул.

– Гугль – волшебная тварь. Кто поручится, что он сработал как надо?

– А как надо? – признаться, все мы вздрогнули. Мардж впервые на моей памяти вступила в разговор на равных, да еще и в интонации «что бы вы там себе ни думали». – Кто из вас маг? Кто из вас знает, как работает магия? Или вы все еще считаете, что она вам должна? А если сама магия думает иначе?

– Маги тоже не знают, – неожиданно поддержал ее Ховански. – Магия для них – черный ящик, и самые замечательные мастера знают только, что получат на выходе, если на вход подадут то-то и то-то.

– А сам черный ящик, что, никто не исследовал?

– Ну как же, ведь любопытству и жадности, как известно, пределов нет. Однако исследование истоков магии – вопрос философский, и те, кто им всерьез занимался, предпочитали помалкивать о своих достижениях. То ли их пугали открывшиеся бездны, то ли похвастать, – Ховански тонко и как-то платиново улыбнулся, – было особенно нечем. Что такое магия? Не в родстве ли она, скажем, с кулинарией? Щепотка соли, толика перца, на глазок муки? Кто скажет, почему у одного поднимется добрый пирог, а у другого – плоский подгорелый блин? Не я, ведь и я – не маг.

Марджори, очевидно, нравилась и ему, и я невольно задался вопросом: как именно она ему нравится? К добру ли эти кулинарные сравнения? Что она для него, как не прекрасный сосуд, источающий дивный аромат?

– Мята… – промолвил Дерек, который дискусса о магии ровно бы и не слышал. – Альбин, а сам ты за или против?

– Отвечу как эльф, – ответил ему журналист, – если она Мята, я буду за. Если нет – я против. В данном вопросе мне важна истина. Если вам нужно что-то иное, я сожалею.

– Что касается меня, я бы вообще рад ни одного эльфа не видеть.

Они смерили друг дружку вызывающими взглядами и одинаково ухмыльнулись.

– Мне нужна истина, – сказала Мардж.

– Надеюсь, с истиной мэтр Ховански нам поможет.

Эксперт учтиво наклонил голову.

– Почему Гракх Шиповник не воспользовался услугами мэтра Ховански?

– Потому что ему истина не нужна.

– Это во-первых, – негромко сообщил Ховански, устремив преувеличено внимательный взгляд на собственные ногти. – А во-вторых, я бы особенно позаботился, чтобы лорд Шиповник понятия не имел, где меня искать. Судя по всему, лорд необыкновенно настойчив в достижении цели.

Охотно верю. Лорду Шиповнику нужен не только Дом Мяты, но и сам Альбин Мята: журналист – редкий эльф, у него связи во всех слоях, он знает пути наружу. Это важно, если ты намерен растить свою силу на новых корнях.