Король Иоанн - [11]

Племянник,

Ты - с нами в Англию. Слугою верным

К тебе приставлен Хьюберт. Ну, в Кале!

Уходят.

СЦЕНА 4

Там же. Палатка французского короля.

Входят король Филипп, Людовик, Пандольф и свита.

Король Филипп

Так ураган, ревущий в бурном море,

Повсюду разгоняет корабли,

Суда одной эскадры разделяя.

Пандольф

Все сладится: мужайтесь, государь!

Король Филипп

Что сладится? Ведь хуже быть не может.

Мы не разбиты? И не взят Анжер?

И не в плену Артур? И многих верных

Не потеряли мы? И не ушел

К себе домой кровавый англичанин,

Французские преграды сокрушив?

Людовик

Он закрепить сумел свои успехи:

Такой расчет в стремительности действий,

Такой порядок в яростном напоре

Не виданы доселе: кто читал,

Кто слышал о делах, подобных этим?

Король Филипп

Хвалы ему мне было б легче слушать,

Когда б столь тяжким не был наш позор.

Входит Констанция.

Кто к нам идет? Та, чья душа - могила,

А горестная плоть - тюрьма, в которой

Томится дух, от жизни отвратясь.

Пойдемте, госпожа моя, отсюда.

Констанция

Вот он, тобою заключенный мир!

Король Филипп

Спокойствие, Констанция! Терпенье!

Констанция

Нет, не нужны мне помощь и советы;

Единственная помощь и совет

Смерть, смерть! Люблю и призываю смерть.

Благоуханный смрад! Блаженный тлен!

Встань, поднимись от ложа вечной ночи,

Ты, враг, ты горький ужас для счастливых!

Лобзать я буду мерзостные кости,

В провал глазниц вложу свои глаза,

Червями пальцы обовью и в рот,

Чтоб не дышал, набью земли могильной,

И стану трупом страшным, как и ты.

Приди! Оскал твой для меня - улыбка.

Несчастная возьмет тебя в мужья,

В любовники. Приди!

Король Филипп

О, успокойтесь,

Страдалица прекрасная!

Констанция

Нет, нет!

Пока дыханье есть, не смолкнет голос.

О, если б мой язык вещал, как гром,

Я потрясла бы мир призывом скорбным.

Я грозный разбудила бы скелет,

Что не внимает слабым женским воплям,

Не отвечает на обычный зов.

Пандольф

Не горе, а безумье - ваши речи.

Констанция

Твои же - клевета, и это грех.

Я не безумна. Волосы я рву

Они мои. Констанцией зовусь,

Была женою Готфрида. А сын мой

Артур, и он погиб. Я не безумна,

Но разума хотела бы лишиться,

Чтоб ни себя, ни горя своего

Не сознавать! Придумай, кардинал,

Такое мудрое увещеванье,

Чтоб я сошла с ума - и сразу будешь

К святым причтен; не то рассудок мой,

Пронзенный горем, скоро мне внушит,

Что удавиться, горло перерезать

Вернейший путь избавиться от мук.

Будь я безумной, я б забыла сына

И утешалась бы тряпичной куклой.

Но разум жив, и жгуче, слишком жгуче

Терзает душу каждая из бед.

Король Филипп

О, заплетите косы! Как любовно

Друг к другу льнут волос чудесных нити!

Чуть на одну блестящая слеза

Падет случайно - тысячи других

К ней устремятся, разделяя горе,

Как нежные и верные друзья,

Что не хотят в несчастье разлучаться.

Констанция

Молю, пустите в Англию меня!

Король Филипп

Прошу вас косы заплести.

Констанция

Извольте,

Но для чего? Я распустила их,

Крича: «О если б сына моего

Могли из плена вырвать руки эти

Так, как свободу дали волосам!»

Но вольность их во мне рождает зависть,

И вольных заключу опять в оковы,

Затем, что бедный мальчик мой в плену.

Отец наш кардинал, вы говорили,

Что с близкими мы свидимся в раю:

Раз так, я сына своего увижу!

От Каина, от первого младенца,

До самого последнего, вчера

Рожденного на свет, земля не знала

Прелестней существа! Но червь тоски

Пожрет нераспустившуюся почку

И сгонит красоту с его лица,

И станет бледным он, как тень, худым,

Как лихорадящий, и так умрет,

И в небесах его я не узнаю,

И, значит, никогда уж, никогда

Не видеть мне прекрасного Артура!

Пандольф

Великий грех - отчаянье такое.

Констанция

Слова того, кто сына не имел.

Король Филипп

Вам горе ваше дорого, как сын.

Констанция

Оно сейчас мне сына заменило,

Лежит в его постели и со мною

Повсюду ходит, говорит, как он,

И, нежные черты его приняв,

Одежд его заполнив пустоту,

Напоминает милый сердцу облик.

Я полюбила горе - и права.

Прощайте, я б утешила вас лучше,

Когда бы вы познали ту же долю.

Не стану убирать своих волос

В душе и помыслах одно смятенье.

О боже! Мой Артур, мой сын, мой мальчик!

Ты жизнь и радость, ты мне - все на свете!

Ты - утешенье горестной вдовы!

(Уходит.)

Король Филипп

Пойду за ней: беды бы не случилось.

(Уходит.)

Людовик

Мне радости не ведать на земле.

Несносна жизнь, как выслушанный дважды,

В унылый сон вгоняющий рассказ.

Стыдом и горечью отравлен мир;

Исчезла сладость - есть лишь стыд и горечь.

Пандольф

Когда нам исцеленье предстоит

От тяжкого недуга, в самый миг

Выздоровленья он всего сильнее.

Зло обреченное больней язвит.

Вы проиграли день? А что еще?

Людовик

Всю славу, счастье, радость дней грядущих.

Пандольф

Вы проиграли б, одержав победу.

Нет, нет: чем ласковей Фортуна к людям.

Тем больше бедствий взор ее сулит.

Не странно ли - как много потерял

Король Иоанн в самой своей победе!

Огорчены вы, что Артур в плену?

Людовик

Не меньше, чем король Иоанн ликует.

Пандольф

Как ум твой юн, - совсем, как кровь твоя!

Но слушай, - я пророчески вещаю.

Ведь даже звук вот этих слов моих

Пылинку каждую, песчинку - все

Сметет с пути, которым ты пойдешь

К английскому престолу. Ты подумай: