Король долины - [70]

Все это видел из конюшни Клейтон. Он со всех ног кинулся к ней по раскаленной земле. Лорел была бледна, лоб усеяли капли холодного пота, на щеке налипла пыль. Он присел, осторожно приподнял ей голову и вытер лицо своим шейным платком. Все еще тяжело дыша после быстрого бега, он огляделся вокруг, но никого поблизости не было. Только дул, не прекращаясь, ветер, и сухая мертвая тишина душила долину.

Он поднял женщину на руки и понес к дому. Все время дул ветер; жуткий, сверхъестественно резкий, он, казалось, проникал прямо в мозг.

Когда он поднимался по ступенькам, к двери суетливо метнулась молоденькая служанка Лорел.

— Ке паса? Что случилось? — испуганно бормотала она.

— У нее обморок. Она упала на дорогу. Скажи кому-нибудь из парней, чтобы привели ее пони. И принеси льда. Где Гэвин?

— Эль сеньор но эста.

— А где он?

Девушка пожала плечами.

— Кон лас вакас, — сказала она, с трудом выговаривая слова. — С коровами.

— Ладно, неси лед. Да что это с тобой?

Девушка обливалась потом, была какая-то бледная.

— Мне тоже плохо. Эль вьенто дель дьябло.

Клейтон чертыхнулся и, распахнув носком сапога дверь, внес Лорел в спальню.

В комнате пахло жасмином — спальня пропиталась ароматом ее духов. Окна были распахнуты настежь, и он чувствовал, как ветер из прерии проникает в комнату. Он осторожно положил Лорел на кровать и какое-то время всматривался в ее лицо, все еще такое же бледное. Потом закрыл окна. Лучше уж жара, чем этот ветер.

Прошел в ванную, намочил в баке с холодной водой салфетку и отжал. Прежде он никогда не бывал в ее ванной комнате, и ему в глаза бросились дамские вещи. Он замер на мгновение. Это был мир, которого он не знал, этот мир остановил его на миг — и заставил ощутить себя легкомысленным и свободным. Тут он услышал кашель Лорел, вернулся в спальню и, аккуратно сложив салфетку, приложил ей ко лбу. Свободной рукой он развязал ее шейный платок и расстегнул верхнюю пуговицу блузки. Одета она была в облегающие джинсы с серебристым ремешком. Он попробовал его расстегнуть, но остановился, услышав, как по гостином прошлепали сандалии служанки.

Девушка принесла лед, Клейтон обвернул его салфеткой и положил на лоб Лорел. Ему показалось, что теперь ей стало легче дышать.

— Ничего страшного, — сказал он, — просто перегрелась. Расстегни ей одежду, а если сможешь — раздень ее. Я подожду в коридоре.

Девушка засмеялась:

— Можете остаться, сеньор. Мне все равно, а сеньора не узнает. Кроме того, я сама могу потерять сознание и хочу, чтобы вы меня тоже подняли.

Клейтон отвернулся к окну и стал смотреть вдаль. На горизонте плясали плоские волны зноя. Где-то далеко-далеко заржала лошадь, а потом, как бы в ответ, залаяла собака. Она лаяла не переставая, хрипло и бесцельно. На какое-то мгновение замолчала, потом начала снова От этого лая у Клейтона голова пошла кругом, и он ухватился за оконную решетку.

— Буэно, — сказала служанка. — Она будет спать, а когда проснется — все пройдет. Я ухожу, сеньор. Позовите, если буду нужна.

Он подошел к постели и взглянул на Лорел. Служанка сняла с нее блузку и джинсы и укрыла простыней На щеках у Лорел вновь выступил румянец, веки подрагивали, но глаза не открывались. Он легонько коснулся ее лица. Кожа была по-прежнему холодной. Тогда он опять подошел к окнам и опустил шторы — комната погрузилась в полумрак. Сам он тоже чувствовал дурноту, у него подкашивались ноги. С пяти утра он работал со стадом и приехал на ранчо лишь для того, чтобы сменить уставшую лошадь.

В полумраке затененной комнаты он сильнее ощутил запах жасмина. Шелковистые пряди ее волос в беспорядке разметались на подушке. Он вдруг понял, что хочет прикоснуться к ним, погладить — только чтоб она не знала. Она шевельнулась, он отдернул руку, но она не проснулась. И он решил, что спать она будет долго.

Внезапно у него закружилась голова и земля поплыла под ногами. Он опустился на кровать и уронил голову на подушку. Подушка была прохладная, приятная… Пряди ее волос слегка касались лица. «Присмотрю за ней, — подумал он. — Нельзя, чтобы она проснулась в одиночестве. Она не будет знать, как сюда попала, ей станет страшно…» И снова залаяла бешеная собака. Где-то далеко-далеко… он попытался не обращать внимания. Он вдыхал жасминовый аромат Лорел и ждал, пока лай затихнет…

Он открыл глаза в темноте, не зная, где он находится. В ушах все еще отдавался эхом собачий лай. Он сосредоточенно прислушался — нет, ничего… На краю постели сидела Лорел, в темноте вырисовывался округлый изгиб ее плеча. Она смотрела на него сверху, на его голову на подушке, совсем рядом с вмятиной, которую оставила ее голова.

— Что ты здесь делаешь? — шепотом спросила она.

Пересохшее горло саднило, голова плыла, будто высосанная досуха. Она прикоснулась к его плечу. Он дернулся.

— Не знаю, — с трудом проговорил он. — Тебе было плохо…

— А где Гэвин?

Она склонилась к нему, и даже в темноте он сумел разглядеть ее улыбку, увидел, как сверкнули зубы, а потом озабоченно сузились глаза. Он попытался подняться опираясь на локти. Но руки не держали, и он снова упал на постель. Не было сил, в голове гудел иссушающий ветер пустыни.