Король - [27]

– Я таки сердит на нее, – сказал Эдвард. – Из-за ребенка то есть. Даже королевам наверняка известно, как с такими вещами управляться?

– Последняя новинка – зелье, предоставляющее даме три месяца на раздумье, – сказал сэр Роже. – Если подумав, истолковав все приметы и посовещавшись надлежащим образом со всеми заинтересованными сторонами, дама решает против, она принимает второе снадобье, химически связанное с первым. Третье зелье, которое можно добавить через шесть, запятая пять дней, позволяет ей передумать – но лишь единожды. Я об этом читал. В „Журнале репродуктивной технологии“.

– Читаете всякую чертовщину, – сказал Эдвард. – А суть в том, что нас как экономическую единицу она ослабила на треть. Немощные стали еще немощнее. Я-то могу жить в романтической нищете, а она какое-то время может ею даже наслаждаться: огарок свечи поблескивает в винной бутылке, домохозяин барабанит в дверь, требуя платы. А с ребенком – прямая дорога в „Харродз“ за всем необходимым. Так же верно, как то, что меня зовут Эдвард Масгроув.

– Прекрасное имя, – сказал сэр Роже. – Среди прочих ему очень благоволила Джейн Остин. Лионессу с Клариссой в последнее время даже виселица не разлучит, простите за каламбур.

– Интересно, о чем они разговаривают.

– О нас, хотелось бы верить, – сказал сэр Роже. – Но вот что именно говорят они? Как вы считаете, Лионесса благосклонно ко мне расположена? Не хотелось бы спрашивать вот так в лоб, но в данном случае…

– Лионесса считает вас статным, как рассвет, – сказал Эдвард. – Слушать ее дискурсы по этому поводу – чистое наслаждение, можете себе представить. Только насчет Африки у нее сомнения. Крайне иррациональная боязнь пигмеев. Очевидно, некогда она посмотрела какой-то фильм, в котором пигмеи…

– Не надо, – сказал сэр Роже. – Могу себе представить. Африка – громадный континент, на нем вообще-то водится сравнительно мало пигмеев. Я, к примеру, ни одного не встречал. Не то чтобы наше пигмейское население не было по-своему выдающимся. Но осознает Лионесса, к чему склоняется Кларисса? Вот вопрос. В рассуждении моих притязаний?

– Я понял, что Кларисса полагает вас лакомейшим объектом, который только можно запустить на ее шахматную доску в наши времена.

– Едва ли то впечатление, кое она производит на меня.

– Кларисса – занятая и преуспевающая женщина. Ее профессия для нее много значит. Если б вы ограбили поезд или что-нибудь в этом роде, сие стало бы лучшей вам рекомендацией. В некотором роде – обязательством.

– Я в самом деле не испытываю склонности к криминальности. Она поставила бы меня в исключительно неловкое положение. Мне и так уже неловко быть черным в мире белых. А в роли профессионального негодяя – и подавно. Зачем, по вашему мнению, я принял рыцарство, когда меня манило множество иных занятий, в интеллектуальном плане гораздо более благодатных? Я вам скажу. Бросить вызов тому, что один из наших африканских лидеров Леопольд Сеньёр называет „негритюд“.

– Весьма достойно с вашей стороны, Роже, и созвучно с благородством, осеняющим любой ваш жест. Но в данном случае дело с мертвой точки не сдвигается, не так ли?

– Есть такое.

– Не обязательно крупный поезд. Можно местный. Скажем, из Ипсвича в Стоумаркет, – его наверняка хватит. Вы замаскируетесь.

– Под кого? Мистера Белая Кость?

– Полагаю, что нет.

– А кроме того, на носу у меня битва – великая, эпохальная битва. Я должен копить силы.

– До вас донеслись какие-то слухи? Что – вторжение?

– Нет, гораздо хуже. Мордред собирает войска, чтобы выяснить отношения с Артуром. Знаки повсюду – для тех, кто умеет их прочесть. Вы обратили внимание, сколько священников на рынках? И что они делают? Скупают масло для последних приготовлений – вот что. Для святого причастия. Гробовщики трудятся ночи напролет. Сосны, пригодной для гробов, уже не достать. Фермеры жнут свои поля подчистую. Лучше сложить неспелое зерно в амбары, чем получить тюрю, размолотую ногами противоборствующих армий.

– Тогда мне лучше вернуться в расположение части.

– Может, и так.

– И каков же будет исход, как вы считаете?

– Горечь. Куда бы день ни повернулся.

– Величайшая битва, что велась когда-либо!

– Силы Мордреда велики – их что листвы на деревьях!

– У Артура они малочисленное, но храбрее!

– Свершается столько доблестных деяний и благородных подвигов, что мне трудно уследить за всеми!

– Широчайшее полотно, там и сям затушеванное дымом, пламенем и пылью!

– Великий урон наносится изрубаемым шлемам и кольчугам! Мечутся и скачут, тычут и рубят!

– Мрачнейший лязг, будто лупят по тысяче наковален!

– Смертному не под силу даже счесть, сколько копий торчит из нагрудников кирас!

– Вон рыцари сшибаются, аки бараны, стремясь повергнуть друг друга наземь!

– А вон тому приходится трижды тянуть за меч, застрявший в черепушке падшего противника!

– А вон тот долбанул его прежестоко в ляжку!

– Все поле окрасилось запекшимся багрянцем высочайшей пробы!

– Ланселот и сэр Роже плечом к плечу в самой гуще битвы!

– Гавейн и Гарет разят и разят!

– Агравейн и Алговал наносят много прискорбных ударов по кишащим ордам!

– Под покровом битвы ползают низкие плуты, освобождая павших от кошельков и драгоценностей!