Коробка в форме сердца - [103]

Нэн сделала паузу, чтобы дать Джуду возможность что-нибудь сказать по этому поводу. Но он молчал. Тогда Нэн продолжила:

– Тот, в кого врезалась Прайс, скрылся с места происшествия. Так и не объявился.

– А Прайс не сказала, кто это был? Что она говорит?

– Ничего. После того, как полицейские успокоили девочку, они решили положить пистолет на место. И в оружейном сейфе нашли конверт с фотографиями. Фотографии этой девочки. Криминальные. Ужас. По-видимому, уже доказано, что снимала мать. Джессике Прайс светит не меньше десяти лет. Как я понимаю, девочке всего тринадцать. Ты представляешь?

– Да, – проговорил Джуд. – Нет.

– И ты не поверишь, какое совпадение. Происшествие с машиной Джессики Прайс, мертвая собака, снимки – все это случилось в тот же день, когда в Луизиане умер твой отец.

И опять Джуд ничего не сказал. Повисло молчание. Нэн нарушила его первой.

– По совету своего адвоката сразу после ареста Джессика Прайс воспользовалась правом сохранять молчание. Что в ее случае вполне понятно. И очень удачно для того, кто находился тогда в ее доме. Ну, для человека с собакой.

Джуд прижимал трубку к уху. Нэн молчала так долго, что он решил, будто связь прервалась.

Наконец, просто чтобы узнать, на линии ли она еще, он спросил:

– Это все?

– Нет, есть еще одна деталь, – ответила Нэн абсолютно ничего не выражающим тоном. – Плотник, работавший на той улице, сообщил, что чуть ранее видел в округе подозрительную черную машину с двумя типами внутри. Причем, по его словам, водитель как две капли воды походил на лидера «Металлики».

Джуд не мог не рассмеяться.

Во вторую субботу ноября из церковного двора в штате Джорджия на глинистую дорогу выехал «додж чарджер» с привязанными к заднему бамперу консервными банками. Бэмми засунула пальцы в рот и проводила машину громким свистом.

Осенью они летали на Фиджи. Через год посетили Грецию. В следующий октябрь поехали на Гавайи, по десять часов валялись на пляже из черного песка. Неаполь через год понравился им еще больше. Они планировали провести там неделю, а остались на месяц.

В пятую годовщину свадьбы они никуда не поехали. Джуд купил щенков и не хотел оставлять их одних. В один холодный и сырой день Джуд взял с собой собак и пошел по подъездной дороге к воротам, забрать из ящика почту. Когда он выуживал конверты, по трассе пролетел бледной окраски пикап, вздымая за собой облако брызг. Джуд поднял голову, чтобы проводить его взглядом. И увидел, что на другой стороне дороги стоит Анна и смотрит на него. В груди у него что-то резко защемило, но быстро прошло, и он снова смог дышать.

Девушка откинула с лица желтую прядь, и он увидел, что она ниже Анны, более спортивного сложения и совсем юная, вряд ли старше восемнадцати лет. Она подняла руку и неуверенно помахала. Джуд жестом пригласил ее подойти.

– Здравствуйте, мистер Койн, – сказала она.

– Ты Риз, верно? – спросил он.

Она кивнула. Она была без головного убора, и ее волосы намокли. Джинсовая курточка тоже насквозь промокла. Щенки запрыгали вокруг нее, и она со смехом попятилась от их грязных лап.

– Джимми, – сказал Джуд. – Роберт. Сидеть. Извини. Они пока совершенно неуправляемы, я еще не научил их хорошим манерам. Ты зайдешь к нам? – Она едва заметно подрагивала от холода. – На тебе сухого места нет. Еще смерть свою подхватишь.

– А что, смерть заразная?

– Очень заразная, – ответил Джуд. – Сейчас настоящая эпидемия. Рано или поздно все ее подхватывают.

Он провел девушку в дом, в сумеречную кухню. Риз еще не успела ответить на вопрос о том, как она нашла Джуда, когда с лестничной площадки второго этажа раздался голос Мэрибет. Она спрашивала, кто пришел.

– Риз Прайс, – крикнул в ответ Джуд. – Из Тестамента. Это во Флориде. Помнишь дочку Джессики Прайс?

Несколько мгновений сверху не доносилось ни звука. Потом заскрипели ступеньки, и Мэрибет спустилась по лестнице. Она остановилась, не дойдя до кухни пары шагов. Джуд нащупал в вечернем полумраке выключатель, нажал на клавишу.

В неожиданной вспышке света Мэрибет и Риз молча смотрели друг на друга. О чем думала Мэрибет, трудно было понять. Риз перевела взгляд с лица Мэрибет на ее горло, опоясанное белым полумесяцем шрама. Потом девушка вытащила руки из рукавов куртки, обхватила себя под ней и зябко поежилась. С Риз капала дождевая вода, собиралась в лужицу у ног.

– Господи, Джуд, – воскликнула Мэрибет. – Принеси скорее полотенце.

Джуд сходил в ванную комнату на первом этаже. Когда он вернулся с полотенцем в кухню, на плите уже стоял чайник, а Риз сидела у стола и рассказывала Мэрибет о русских студентах, которые приехали в Штаты по обмену и подвезли ее до Нью-Йорка, всю дорогу делясь впечатлениями о посещении Энтайр-стейк-билдинк[45].

Мэрибет приготовила для Риз какао и горячий бутерброд с сыром и помидорами, а Джуд сел рядом с гостьей. Мэрибет расслабилась. Она вела себя как старшая сестра, весело смеялась над историями Риз, будто это было самым обычным делом на свете – быть гостеприимной хозяйкой для девушки, которая отстрелила палец ее мужу.

Говорили в основном они обе. Риз направлялась в Буффало, где собиралась встретиться с друзьямии сходить на концерт Эминема. Потом они планировали отправиться на Ниагару. Один из ее друзей покупает там старый, но довольно большой катер. Они вшестером будут в нем жить. Катер требовал ремонта. Они хотели привести его в надлежащий вид и продать. Риз взяла на себя покраску. Она хотела изобразить что-нибудь на борту и уже придумала, что именно. Даже сделала наброски. Она вынула из рюкзака альбом и показала им свои работы. Рисунки были довольно неумелыми, но притягивающими глаз изображениями обнаженных женщин, безглазых мужчин и гитар, сплетенных в сложные орнаменты. Если катер продать не удастся, есть запасной план: они откроют в нем либо пиццерию, либо тату-салон. Риз много знала о татуировках и практиковалась на себе. Она задрала рубашку и продемонстрировала бледную тонкую змейку, кольцом обвившую ее пупок.