Корни тамариска - [39]

Англичане покидали Аден с уверенностью, что новый режим или рухнет под тяжестью доставшегося ему наследия, или же будет вынужден вновь пойти на сотрудничество с ними. Они ошиблись. Политическое руководство Национального фронта смогло удержать полный контроль над страной, изгнать эмиров и султанов, ликвидировать княжества и впервые за многие столетия образовать унитарное государство на территории Южного Йемена — Народную Демократическую Республику Йемен.

Однако вскоре после завоевания независимости в руководстве Национального фронта началась борьба между двумя группировками. Одна из них, прикрываясь революционными фразами, на деле выступала за сотрудничество с бывшими колонизаторами, за «умеренный» курс внутри страны. Но левое крыло Национального фронта в июне 1969 года одержало победу. Генеральное руководство фронта вынудило президента Кахтана аш-Шааби подать в отставку, а его место занял Президентский совет. Национальный фронт установил полный контроль над вооруженными силами. Из армии и частей безопасности было удалено несколько сот реакционно настроенных офицеров и унтер-офицеров, вышколенных англичанами. Их место заняли бывшие партизаны, преданные Фронту бойцы. В вооруженные силы были направлены политические комиссары.

Революционное правительство пошло на ограничение иностранного капитала, и не только иностранного. «Если мы не пообедаем капитализмом, он поужинает нами» — эта шутка, которую можно было услышать в Адене, отражала суть развернувшейся борьбы.

В демократическом Йемене были национализированы все иностранные банки, их отделения, судоходные, страховые, соледобывающие компании. Вывески «Шелл», «Бритиш Петролеум», «ЭССО», «Калтекс», «Мобил» исчезли с бензозаправочных станций, и яркими неоновыми огнями загорелись надписи «Национальная нефтяная компания». Правда, нефтеперерабатывающий завод долгое время не национализировали: в стране отсутствовали инженерно-административные кадры и не были обеспечены рынки для нефтепродуктов.

Противники Фронта отнюдь не сложили оружия. Один за другим были раскрыты несколько заговоров, ставивших целью свергнуть прогрессивное правительство. Против нового режима объединили силы изгнанные из страны князьки и реакционные офицеры, сторонники ФЛОСИ, члены организации «Братья-мусульмане». Через незащищенные границы, проходящие через пустыни и горы, в страну засылались наемники, которые минировали дороги, убивали активистов Национального фронта, сеяли недовольство в кочевых племенах. Нити заговоров тянулись в США, Англию, Саудовскую Аравию….

Из порта в город Эль-Мукаллу идешь под белыми аркадами гостиных дворов, попадаешь в лабиринт узких улочек, где подчас не разойтись двум ослам с поклажей, и оказываешься как бы на дне колодца — так высоко над тобой небо. Поворот, подъем, закоулок.

Многоэтажные здания белесого цвета с узкими, высокими окнами, почти не тронутые современными архитектурными стандартами, поднимаются ярусами по крутым склонам. В небольших кофейнях сидят бородатые мужчины и тянут крепчайший чай. В кузнице без стен, открытой морскому ветру, блестящие от пота кузнецы куют лемехи для сох, большие рыболовные крючки и хадрамаутские кинжалы. В мастерских ювелиров чеканят и льют оригинальные, хотя и несколько грубоватые, поделки: пояса, браслеты, серьги, ножны.

Дома на берегу уходят фундаментами прямо в воду, и в сильный ветер брызги долетают до второго и третьего этажей. На рейде в причудливом хороводе кружатся деревянные лодки. Но это не морской праздник. Рыбаки вышли на обычный лов. Обнаженные по пояс темнокожие люди вытаскивают на берег крупных тунцов и королевскую макрель, разделывают их под сваями рыбного рынка и несут наверх. Оттуда доносятся гортанные крики: идет рыбный аукцион, оптовики скупают дневной улов.

Мимо, словно тени, проскальзывают горожанки, во всем черном с ног до головы; у них открыты лишь ступни ног, выкрашенные хной. Идут крестьянки с открытыми лицами, в оранжевых накидках. Жены воинов — в красной чадре с черными нашивками. Бедуины — сухие, мускулистые, с гривой волос, перевязанных плетеной кожаной веревкой, одеты в черные короткие юбки. Горожане оазисов предпочитают рубашки и разноцветные юбки.

Всего несколько лет назад социальная структура южнойеменской провинции Хадрамаут сохраняла любопытнейшие кастовые черты, в которых угадывалось сходство со строем других арабских стран в средние века. На верхней ступени в общественной иерархии стояла племенная аристократия — шейхи, султаны, эмиры или шерифы. Их авторитет зависел от богатства, ума, силы характера. Некоторые из них стали феодальными правителями, другие — не больше чем председателями советов старейшин.

Один из двух главных султанских домов Хадрамаута — Куэйти был основан выходцами из племени яфи — пришельцев из западных областей Южного Йемена. Они появились в Хадрамауте много веков назад как завоеватели. Султанские дома Куэйти и Катири (второй клан — местного происхождения) наиболее соответствовали нашему понятию «феодалы». Последний из рода Куэйти — султан Эль-Мукаллы владел большими табачными полями на побережье и пальмовыми рощами в долине Внутреннего Хадрамаута, однако большую часть доходов он извлекал из своих индийских поместий в окрестностях Бомбея и Хайдарабада.