Корни Иггдрасиля - [135]

Но они отрицали, что торговали с финнами. А когда они проплывали мимо Тьотты, то увидали, что от острова прямо на них мчится на всех парусах боевой корабль. Это был Эйнар. Когда они заметили его, Одд просил своих людей приготовиться и велел им остерегаться, чтобы у них не нашли финских товаров, — «на тот случай, если корабль станут обыскивать, — а я подозреваю, что вы сказали неполную правду и вели торговлю с финнами — снесем все это добро в одно место».

Тогда-то и подтвердилось то, о чем догадывался Одд: каждый принес товары, какие накупил, и они спрятали их в одно место, куда им посоветовал Одд, и успели управиться с этим прежде, чем к ним подошел Эйнар.

Те подвели свой боевой корабль к кораблю Одда, Дул легкий попутный ветерок, однако он начинал крепчать. Одд обратился к Эйнару с приветствием, потому что они были знакомы.

Эйнар сказал:

— Сам-то ты, Одд, известен как человек, который знает, что ему пристало делать, а что — нет, но зимой вы были у финнов, и может статься, кое-кто из твоих людей, не в пример тебе, не слишком остерегался торговать с финнами. Однако это право даровано конунгом нам, и потому мы хотим обыскать ваш корабль.

Одд отвечает, что они могут распоряжаться, как хотят, и, если считают нужным, осмотреть их добро, и люди открывают свои сундуки. Эйнар и его спутники поднимаются на корабль, ищут и не находят финской дани.

Тогда Эйнар сказал:

— Похоже, что эти люди все же вели себя осторожнее, чем я предполагал. Я думаю, не стоит развязывать груз у мачты, потому что ветер крепчает, и нам лучше вернуться на наш корабль.

Тут человек, который сидел на тюках, сказал:

— Загляни прежде в мой узел, не припрятано ли там чего, — и начинает его развязывать, а Эйнар ждет. А тюк этот обмотан длинным ремнем, так что не скоро распутаешь, и он с ним долго возится. Эйнар просит его поторапливаться, тот обещает и вынимает из того тюка еще один и начинает развязывать, а на этом тюке тоже много ремней, и конца этому не видно.

Эйнар сказал:

— Долго ты копаешься, — говорит он, однако продолжает ждать, не найдется ли у того в тюке чего-нибудь такого, за что ему можно было бы вчинить иск.

И вот, наконец, появляется третий тюк, а когда ему удалось его развязать, там не оказалось ничего, кроме старых лохмотьев.

Тогда Эйнар сказал:

— Жалкий бедняк! — говорит он. — Пока ты нас тут водил за нос, остров скрылся из виду.

Эйнар и его люди отправляются на свой корабль, потому что поднялся ветер и их стало относить от торгового корабля. На том они и расстались.

Одд сказал:

— Мы с честью выдержали посещение Эйнара Мухи, хорошо бы нам теперь избежать встречи с конунгом.

Эйнар сразу же дает знать о случившемся конунгу. А когда они проплывали на юг мимо Мьёлы, вышло так, что Харальд конунг был там и заметил их торговый корабль. И поскольку конунг уже был предупрежден, он сказал, когда они увидали корабль:

— Похоже, все складывается как нельзя лучше, — говорит он. — Это, должно быть, корабль Одда, и неплохо, что мы встретимся. Редко кому удавалось так ловко провести Эйнара, как это сделал Одд со своими людьми.

Конунг был в гневе. Одд и его спутники высаживаются на острове, а конунг, не теряя времени, отправляется ему навстречу со своими людьми. Одд вежливо приветствует конунга, но конунг отвечает ему неохотно и сердито и говорит, что Одд вел себя недостойно, что он де всегда принимал его с честью, а тот поехал торговать с финнами ему в ослушание.

Одд говорит:

— У нас теперь было бы больше причин радоваться, государь, — говорит он, — высадись мы южнее Финнмёрка, однако я мог дать моим людям только один совет: не вести торговлю, раз на то нет вашего разрешения.

Конунг сказал:

— И все же я догадываюсь, — говорит он, — что найдется достаточно оснований, чтобы вздернуть вас на самом высоком дереве. И хотя бы за тобой и не было вины, по твоим людям видно, что они были не прочь поторговать, не взирая на запрет, а потому мы хотим вас обыскать.

— Как вам будет угодно, государь, — говорит Одд.

Те так и сделали, но ничего не нашли.

Одного человека звали Торстейн, он был родичем Торира Собаки. Это был человек молодой и видный. Они с Оддом были хорошие друзья. Торстейн был тогда с конунгом. Когда конунг и его люди уходят, он остается на корабле и тайком расспрашивает Одда, нет ли за ними и впрямь вины, и говорит, что конунг сильно разгневан и вряд ли дело на этом кончится.

— Не думаю, чтобы нам удалось отвести от себя подозрение. Они тут набрали всякого добра самовольно, хотя я и запрещал, и мне же потом пришлось давать им совет, куда его спрятать.

— А где оно сейчас? — спрашивает Торстейн.

Одд говорит ему, что все находится в одном спальном мешке.

Торстейн сказал:

— Конунг, возможно, опять вернется сюда и учинит обыск, а потому возьми этот спальный мешок и положи его конунгу под почетное сиденье. Я думаю, он едва ли заподозрит, что сам сидит на том, что ищет. Правда, и эта затея небезопасна.

После этого Торстейн уходит, а Одд делает, как он посоветовал. Спустя некоторое время туда приходит конунг и усаживается на сиденье, которое было для него приготовлено, а его люди начинают искать по сундукам и повсюду, заглядывая во все укромные места, куда те могли запрятать товары, но ничего не находят.