Корни гор. Книга 2: Битва чудовищ - [57]

– Не отступать! Держать! – обернувшись назад, крикнул Торбранд, и его приказ, повторяемый многими голосами, полетел по цепочке назад к вершине перевала, к Арнвиду ярлу. – Всем стоять!

«Мировая Змея», ползущая вниз, замедлила ход и постепенно остановилась; человеческая волна колебалась, как вода, медленно отстаиваясь. Хвост «змеи» задержался на вершине. Теперь фьялли и южные квитты стояли вдоль всего склона на широких каменных ступенях, один отряд над другим, и сверху смотрели на приближение врага. Весь перевал ощерился клинками, хотя прямой необходимости в них еще не было.

– Скала мертвых, – сказал Вигмар Лисица и перебросил копье с одного плеча на другое. – Посмотри!

Ингвид Синеглазый не ответил, обшаривая перевал внимательным взглядом. Ступени, полные людей с напряженными лицами и оружием наготове, представляли жутковатое зрелище.

– Вон Гримкель, – негромко заметил Ингвид. – Видишь его? На сей раз не прячется за чужими спинами.

– Они хорошо встали, – одобрил Вигмар. – Меня, конечно, никто не учил водить в бой целое войско, но, по-моему, они сейчас не слишком способны биться. Надо прибавить шагу: подойдем, пока готовы только первые ряды. Мы будем резать первых, а там будут спускаться новые, и… Ну, трубить «бегом»? – Он приподнял руку и вопросительно глянул в лицо Ингвиду, уже готовый сделать знак трубачу с рогом.

– Нет. – Резким движением Ингвид остановил его. – Так нельзя. Сначала мы должны говорить с конунгом.

– С каким еще троллем мы должны говорить? – Вигмар злобно нахмурился. Эти знатные ярлы вечно что-нибудь придумают! – Ради какого тролля терять такую возможность? Ты же видишь!

Но Ингвид замедлял шаг.

– Ты не понимаешь. – Он посмотрел в сердито-недоумевающее лицо Вигмара. – Перед битвой вожди должны говорить друг с другом. Так принято, так было всегда. Иначе Один…

– Послать друг друга к Хель они должны, да не словами, а делом! – яростно перебил его Вигмар, не дослушав про Одина. Его желтые глаза сверкали такой острой злобой, что Ингвиду стало не по себе: мелькнуло ощущение, что рядом с ним стоит конунг троллей, не склонный следовать человеческим обычаям. – За два года не наговорились! Когда они разоряли мой Север, они ни с кем не говорили! Когда они ломали ворота усадеб… А я сидел в лесу, как заяц, сидел, потому что со мной было шесть мужчин, два раба, три женщины и два младенца! Я, может, в первый раз хочу дать им в морду, а ты еще с какими-то правилами лезешь!

– Я тебя понимаю, но так не делается! – убеждал его Ингвид. – Не уважать противника – значит не уважать себя! А среди фьяллей есть благородные люди. Вспомни: ведь Эрнольв Одноглазый выпустил из усадьбы родичей твоей жены. И даже позволил им забрать своих раненых и мертвых.

– Эрнольв ярл… – Вигмар вдруг запнулся и яростно сжал свое копье. – Эрнольв сын Хравна… Попроси богов, чтобы я не встретил его в битве, и делай что хочешь!

Когда до первых фьялльских рядов оставалось шагов пятьдесят, Ингвид Синеглазый сделал знак своему войску остановиться и дальше пошел один. Через десять шагов его догнал Вигмар. Копье он по-прежнему держал на плече, его лицо было замкнуто и злобно, но он взял себя в руки и больше не возражал.

– Пусть они и поступали не по обычаю, – бросил ему на ходу Ингвид, не сводя глаз с темного моря врагов впереди. – Но мы до них не унизимся. Боги будут за нас.

Вигмар промолчал: он хорошо помнил, что все предзнаменования в день жертвы в святилище Стоячие Камни выдались благоприятными. А если боги за нас, то пусть ярлы тешатся своими играми. Та зима, когда северные квитты отступали лесами, поодиночке, и даже мужчины с оружием чувствовали себя загнанными зайцами, осталась позади. Теперь у него не шесть, а две тысячи товарищей, и среди них нет ни одного раба, потому что каждый сам выбирал свой путь.

Слитая стена врагов впереди постепенно яснела, распадалась на отдельных людей, уже можно было рассмотреть фигуры и лица.

Увидев двоих вражеских вождей, Торбранд конунг тоже взмахнул рукой с копьем назад. Лавина фьяллей остановилась у него за спиной, и он пошел вперед, уходя от своих, как от черты морского прибоя. Потом его догнал светловолосый молодой ярл в красном плаще, потом еще один, высокий, сутулый и остролицый. За ними торопился Гримкель Черная Борода с двумя телохранителями.

В толпу за спинами вождей Вигмар старался не смотреть, чтобы не увидеть там слишком знакомую мощную фигуру и одноглазое лицо в багровых шрамах.

Ингвид Синеглазый и Вигмар Лисица были вдвоем против четверых, не считая хирдманов Гримкеля. Сближаясь, противники всматривались в лица друг друга, видя в глазах отраженную смерть. Кому-то из тех, кто сейчас встречался взглядами, предстоит вскоре уйти в палаты Одина. И каждый ушедший возьмет с собой образ убийцы, поймав и похоронив его в глубине угасающего взора…

Ветер свистел в ветвях, сухо шуршала прошлогодняя трава под башмаками. Позвякивало оружие, поскрипывали ремни. Медный Лес с затаенным дыханием ждал начала сражения.

Когда между противниками оставалось не более десяти шагов, все разом остановились. Вигмар снял с плеча Поющее Жало и упер в землю его нижний конец, на полшага впереди, чем сам стоял. Торбранд сделал то же, предъявляя и свои права на поле битвы.