Корни. Часть I - [3]

Наконец в раскалённом небе стали собираться лёгкие облачка, и теперь надо было засеять поля до того, как начнутся затяжные дожди. По утрам после завтрака женщины теперь не уплывали как обычно на свои рисовые наделы, а, облачаясь в традиционные одежды из крупных свежих листьев, отправлялись вслед за мужчинами. Их голоса были слышны ещё до того, как они появлялись, потому что по дороге женщины пели древние молитвы, которые должны были помочь семенам пустить крепкие корни.

Ступая босыми ногами след в след, женщины гуськом трижды обошли каждое поле, распевая песню. Затем они разделились, и каждая последовала за своим мужем, который шёл впереди и с интервалом в несколько дюймов делал углубление в земле большим пальцем ноги. И в эти углубления женщина, идущая следом, бросала зёрна и присыпала их большим пальцем ноги. Женщинам приходилось работать больше, поскольку они должны были помимо помощи мужчинам ухаживать за рисовыми полями и за своими огородами.

Пока Бинта высаживала лук, батат, тыкву, маниску и горькие томаты, маленький Кунта проводил время под неусыпным взором нескольких бабушек, следивших за всеми детьми деревни Джуффур первого кафо, в который входили те, кому ещё не исполнилось пяти дождей. Мальчики и девочки бегали нагишом. Все они, как и Кунта, быстро росли, целыми днями резвясь и играя в догонялки вокруг гигантского баобаба.

Но все они, даже такие маленькие как Кунта, сразу же успокаивались, если одна из бабушек обещала рассказать историю. И хотя Кунта ещё не мог понять многих слов, он жадно следил за рассказом, который сопровождался движениями и звуками и будоражил детское воображение.

В полдень появлялись другие бабушки и раздавали детям чашки с поджаренными жуками и кузнечиками. В иное время года это было просто лакомством, но сейчас, накануне больших дождей, в самый голодный период, жареные насекомые являлись основной пищей.

Глава 4

Теперь короткие ливневые дожди шли почти каждое утро, а в перерыве между ними дети бегали по лужам и громко кричали: «Моя! Моя!», показывая на радугу, которая, как им казалось, висела совсем рядом. Но вскоре вместе с дождями появились москиты: их безжалостные укусы загнали всех детей в хижины.

А потом припустили затяжные дожди. Они шли почти каждую ночь, превращая поля в болота, а деревню в грязное месиво. И всё же каждое утро, до завтрака, все мужчины шли по грязи в маленькую мечеть и молили Аллаха послать ещё и ещё дождя, потому что от количества воды в почве зависела жизнь деревни.

В сырой хижине для детей, слабо освещённой и кое-как отапливаемой сухими палками и коровьими лепёшками, горевшими в небольшой яме, старая Ньо Бото рассказывала Кунте и другим детям об ужасных днях, когда дождей было совсем мало. Как бы плохо ни было, Ньо Бото вспоминала времена, когда было ещё хуже.

После двух дождливых дней, рассказывала она детям, пришло горячее солнце. Хотя люди и молились Аллаху, и исполняли древний танец дождя, и приносили в жертву двух коз и бычка каждый день, посевы начали погибать. Даже лесные водоёмы пересохли, и всё больше людей начало болеть. Злые духи поселились в деревне Джуффур. Всё говорило о том, что Аллах отвернулся от людей. Старые, слабые и больные начали умирать. Другие уходили в чужие деревни и просили людей, у которых была еда, взять их в рабы, лишь бы не умереть с голода, а те, кто остался, потеряв всякую надежду, просто лежали в своих хижинах.

Именно тогда Аллах направил к ним марабута по имени Кайраба Кунта Кинте. Он пришёл в деревню и, увидев тяжёлое положение людей, встал на колени и молил Аллаха почти без сна и отдыха пять дней подряд. И вечером пятого дня пришёл большой дождь. Деревня была спасена.

Когда Ньо Бото закончила рассказ, дети другими глазами посмотрели на Кунту, который носил имя славного дедушки.

Дожди шли каждую ночь. Дети замечали, как взрослые пробирались от хижины к хижине, утопая в жидкой грязи, а потом даже стали плавать не лодках.

Живительный дождь преобразил саванну. Всюду пели птицы. Земля взорвалась зеленью и цветами. Но среди всего этого буйства природы люди продолжали болеть и умирать от голода, так как ни один плод еще не созрел и не годился в пищу. Взрослые и дети смотрели голодными глазами на сотни и тысячи тяжелых плодов, но если кто-то пытался их есть, у него тут же начиналась рвота. Жители деревни начали поедать грызунов, корешки, листья — всё, что они могли отыскать в течение дня.

Если мужчины и уходили в лес на охоту, то у них зачастую не хватало сил даже на то, чтобы донести добычу до деревни. Законы племени мандинго запрещали есть многочисленных обезьян, не разрешалось подбирать куриные яйца, лежавшие повсюду, нельзя было есть лягушек, которых мандинго считали ядовитыми. И как истинные мусульмане они бы скорее умерли с голоду, чем стали бы питаться мясом диких свиней, которые целыми стадами проходили прямо через деревню.

Глава 5

Все чаще и чаще в деревне теперь слышался громкий женский плач. Счастливыми были дети, которые еще ничего не понимали, но даже Кунта уже знал — этот плач означал чью-то смерть.

От болезни и голода у некоторых взрослых стали распухать ноги. У других началась лихорадка и сильная потливость. А у детей на руках и ногах стали появляться гнойные нарывы. Из-за такого нарыва на ноге Кунта однажды запнулся, упал и рассёк себе лоб. Другие дети помогли ему встать и отвели к бабушке Йейсе, которая уже несколько дней не появлялась среди детей.