Корнет из нашего времени. Часть первая - [7]

За неделю пребывания в госпитале я особо ни с кем не сошелся. После осмотров и медицинских процедур иногда беседовал с управляющим госпиталя, то есть главврачем господином Унтербергером Семеном Федоровичем[8].

Иногда слушал рассказы санитара Григория Михайловича. Это был обыкновенный русский мужик, который начинал тянуть солдатскую лямку еще при Скобелеве. Он мог в ходе своих нехитрых рассказов про молодость, случаи из солдатской жизни вызвать такую умиротворенность в собеседнике, так и чувствовалось, что спокойствие будто растекается в тебе.

Так и проходило мое лечение. Сослуживцы собирались посетить меня в воскресенье, но господин Унтербергер, зная, как может закончится посещение молодых офицеров своего, вроде как больного, но очень активного сослуживца и заботясь о порядке в вверенном ему медицинском учреждении, через посыльного передал им, что герой корнет будет выписан через пару дней. Исключение было сделано для настоятеля нашего полкового храма отца Александра[9] — благообразным высоким священником с начинающей седеть бородой. Он навестил меня в четвертый день моего пребывания в госпитале, но каких то значимых разговоров у нас не получилось. Ни я, Александр Белогорьев начала ХХI века, ни молодой князь корнет Белогорьев особой религиозностью не отличались. Отец Александр дежурно пожелал мне скорейшего выздоровления, пригласил, как только буду готов, к причастию и пообещал помолиться за меня.

И вот наступил день выписки. С утра Семен Федорович провел последний осмотр и официально заявил, что я практически здоров и держать меня в госпитале не видит смысла. Предписал две недели отпуска по болезни для полного восстановления сил и проинструктировав о необходимых процедурах которые я должен проходить, попрощался со мной.

Найдя санитара Григория Михайловича, я поблагодарил за заботу, тепло попрощался и просил принять от меня целковый, чем очень смутил его. Он же помог собрать вещи и одеться.

У входа в госпиталь, со стороны Орловских ворот меня уже ждал экипаж и Федор — молодой солдат, только недавно назначенный моим денщиком. Садясь в коляску, я оглянулся и непроизвольно перекрестился на икону святого Николая в звоннице домовой церкви госпиталя на фронтоне здания над самым входом.

В сопровождении денщика отправился на свою квартиру в дом купца Пальгунова, где снимал три комнаты на втором этаже. Проезжая по Волконской улице[10] вдоль казарм лейб-гвардии гусарского полка, дома его командира, канцелярии, здания офицерского собрания гусар, штаба и казарм лейб-гвардии 4 Императорской фамилии стрелкового батальона, где в ХХI веке располагался[11] военно-морское училище. Деревья Екатерининского парка, запорошенные снегом, знакомые с детства здания — время как будто застыло, и не понять, в каком я времени?

Может никуда и не попадал, сейчас зайду в кабак «Адмиралтейства» в Екатерининском парке со стороны Кадетского бульвара, там здорово готовят бифштексы, потом найму «бомбилу» и уже максимум через полчаса буду у себя на Стрельбищенской, в своей уютной «однушке», постою под душем, включу телек, посижу в любимом кресле, вечерком схожу в близлежащую кафешку в торговом центре «Бухарестский».

Но нет, не автомобиль, а конный экипаж везет меня не в Купчино, а тут же рядом, на Кадетский, где я, корнет Белогорьев снимал жилье.

* * *

Вообще-то офицеры, в том числе и командир, обычно жили в расположении полка, но молодой князь, с особого разрешения командира мог себе позволить и отдельное жилье, тем более в непосредственной близости от полкового городка, буквально через дорогу, на углу Кадетского бульвара и Артиллерийской улицы.

Распоряжалась в доме миловидная женщина средних лет Елизавета, домоправительница, кухарка и «завхоз» в одном лице.

Я попросил ее сначала подготовить горячей воды для ванной, а обед подать позже. После обеда, указав Федору готовить мундир, так как собирался к вечеру посетить офицерское Собрание, решил привести мысли в порядок. Мне придется общаться со своими сослуживцами по полку. Как себя вести с ними, как более естественно снова входить в коллектив. А тут и отец на днях приезжает. С этими мыслями я незаметно для себя и задремал.

Разбудил меня Федор часов в семь вечера. От ужина дома я решил воздержаться, принял у Федора отутюженный мундир и стал собираться в Собрание.

Надо сказать, что офицерское Собрание в это время являлось важнейшим инструментом поддержания дружеских отношений между офицерами. Здесь регулярно проводились во внеслужебной обстановке разборы учений, решались тактические задачи, читались лекции, делались различные сообщения проходили тематические беседы и т. д. Все это являлось элементом и военного образования и повышало их общеобразовательный уровень. Здесь же офицеры проводили и свой досуг.

Хозяйственной частью офицерского собрания заведовал распорядительный комитет, председательствовал в котором старший по званию. Ему в помощь, для заведования отделами, общим собранием избирались офицеры, прослужившие не менее трех лет в офицерских должностях. Все они также входили в этот комитет.

Бюджет Собраний формировался из средств, отпускаемых из государственной казны на улучшение общественного быта офицеров, взносов членов собрания, денег, поступающих за игры, от помещений для приезжих, пожертвований частных лиц, как правило, ветеранов полка и его шефов.