Корнет из нашего времени. Часть первая - [49]

— Откуда ты такой только взялся, прыткий. Не в свое дело залез ты с дуру, а ведь мог бы жить да жить, — молвил он риторически.

Так, сейчас максимум внимания, как говорится, смертельный номер, особо нервных прошу не смотреть. Тут главное, не упустить момент, ошибка в доли секунды стоит жизни. Стрелять на голос — не вариант, противник — сразу видно, человек опытный, точнее слышно, не стоит на месте, передвигается. Будем действовать по другому.

Почуствовав, когда злодей готов был выстрелить, буквально за доли мгновения до этого, дернул его поддельника на себя. Бедолага, поучив предназначенную мне пулю куда то себе в грудь, вскрикнул. Я замер без движения. Даже если бандит решит стрелять еще, то меня с этой стороны скрывает его друг, к тому же он не знает, что попал в своего, а я пока невредим. Долго возиться не будет, выстрел прозвучал громко, полиция здесь еще не так оборзела, уверен, через пару минут набегут, и он это знает.

Злодей осторожно двинулся в мою сторону. Его раненый товарищ тяжело дышал, будучи в отключке. Я уже готов был выстрелить в ответ, но тут включился «неучтенный фактор». Федор, очевидно думая, что я ранен, а может даже и убит, с криком «А, с-сука!», мужественно ринулся на неприятеля, и повали и его. Зная, что долго это продолжаться не может и Федор сейчас отгребет по полной, я выбрался из под молодого и поспешил на помощь верному денщику. И тут прозвучал выстрел. Федор дернулся, на мгновение замер, как то обмяк и сполз с бандита.

Блин! Заигрался я, неужели убил, гад. Меня аж затрясло. «А, с-сука!» — теперь уже я кинулся к бандиту, буквально рухнул него, сгруппировавшись, с усилием прокатился по нему, пиная и вминаясь в него всем собой, своими локтями, подбородком, лбом, лопатками, коленями… Одет он был по легкому, видно готовился к драке, в поддевку из грубого сукна и стеганую телогрейку — безрукавку. Это, конечно, смягчало мою молотильню, но все равно, думаю, досталось злодею не хило. Обычно после такого утюжения клиент чувствовал себя как провернутым сквозь мясорубку. Эх, мне бы еще килограммов 15 весу — тогда бандит бы точно всю оставшуюся жизнь, на лекарства работал бы. Но думаю, ему и этого хватило.

Добавив для верности два резких удара в рыло и в ухо, приведя тем самым его в нужную кондицию, крепко связал руки его же ремешком. После этого склонился к Федору.

Уф-ф! Слава тебе, господи, дышит! Просмотрел его на предмет ранения. Пуля прошла вдоль руки, от локтя до плеча, распоров шинель и мундир и задев бицепс. Вроде не смертельно, сознание потерял, видимо от болевого шока, но хорошего тоже мало, вон, сколько крови натекло. Вспоров ему ножом рукав шинели и мундир, полосой от нательной рубахи наскоро перевязал рану. Убедившись, что Федор жив и пару минут может подождать, вернулся к бандиту. Тот как раз стал приходить в себя, заворочался, стал бурчать какие то ругательства.

Попробую начать концерт, пока зрители не набежали.

— Ты!!! Ты, сука, ты его убил!. Он же как брат мне был, мы же с детства вместе были! — истерично закричал я, ухватил ворот своей шинели, рванул в сторону, оторвав пару верхних пуговиц, — Ну все, гнида, я прикончу тебя! — и зашарил рукой у пояса, делая вид, что хочу достать пистолет.

— А, что… ? — очумело молвил бандит, вытаращимися глазами глядя на меня, явно ничего не сображая.

— Ты, ты убил Федюню! Да я тебя…  — перестав искать пистолет, которого, кстати, у меня и не было, я вроде как вспомнил про нож, зажатый в руке и с силой ткнул его, попав, будто бы случайно, в плечо. Это, конечно больно, но если бить не в бицепс, где основные мышцы, а именно в плечо и не задевать кость, не смертельно.

— А-а! Я не хотел, я не убил его, это случайно!..

— Ты, падаль, жить не будешь! Я тебя, гнида, за Федюню в куски покромсаю! — еще раз ткнул ножом туда — же, потом, перехватив нож, изобразил удар в грудь, который, будто бы случайно, не достиг цели. Меня, вроде как забило в истерике, выпучил глаза, брызжу слюной, крик переходит в фальцет.

Начался заключительный этап игры, этакого лицедейства, усиленного физическим воздействием вкупе с психологической обработкой.

— Кто, кто навел, говори, гнида! Да я тебя… еще раз, но уже не сильно ткнул его ножом.

Бандит, лежа подо мной со связанными руками, старался отползти, выползти из под меня, судорожно отталкиваясь ногами, полы телогрейки свезлись на груди, куда, уже не сильно, продолжал тыкать я ножом.

— Я не убивал!!! — в сильнейшем страхе закричал он, — я не хотел, это тебя проучить надо было, это ты братуху бугра нашего порешил, а я так, только попугать, не хотел я убивать его!

— Говори, сука, кому бомбы несли они, кого ждали? Говори, гнида! — поднес я нож к его лицу.

— Не знаю, то бугор дела крутит, не при делах я! — Врешь, паскуда, порешу!.. Как бугра кличут, где он мазу держит? — оцарапал ножом ему щеку. Довольно сильно, надо сказать, аж кровь выступила.

— Митричем кличут его, да на Бомбиста откликается, он у шмары своей, у Любаши-портнихи, блатхату держит.

— Говори, сука, — как бы не слыша его, вновь заистерил я.

— Все, все сказал, не при делах я ваще, в натуре, слыхал только, что в конюшнях у полковых заныкать на время бомбы хотели…