Кормилец - [80]
52
Около восьми утра в дверь позвонили. Игорь набросил куртку поверх домашней майки и вышел во двор. Утро было холодным и хмурым. За калиткой стоял Кононов и, задрав голову, смотрел в окно мансарды. От мысли о том, что он мог там увидеть, Игорь поежился.
– Доброе утро, Игорь Андреевич. – Изо рта следователя вырвалось облачко пара и мгновенно растворилось в воздухе.
– Доброе, – ответил Игорь и пожал костлявую холодную руку гостя. – Что-то случилось?
– Да как сказать. И да, и нет. Поговорить надо. Сначала думал вам позвонить и к себе позвать. А потом думаю: «Зачем? Все равно на работу мимо еду». Ничего, что без предупреждения?
– Ничего. Давайте поговорим, – ответил Игорь и тут же добавил про себя: «Но только не в доме».
Он шагнул на улицу и закрыл за собой калитку.
В «Приоре» Кононова было не намного теплее, чем снаружи. Следователь завел машину, но стрелка температуры двигателя не шелохнулась. Похоже, на работу сегодня он отправился пораньше. Неясно только, разглядывал ли он дом, сидя в машине, или ходил вдоль забора, заглядывая в окна, как Наташа.
Кононов отодвинул кресло от руля, положил на колени пачку бумаг и достал ручку.
– Итак. Вопрос первый. Вы помните Солодовникову Галину Сергеевну? Была у вас такая пациентка.
Все-таки они следили. И вчерашние несбывшиеся опасения не означали, что он в безопасности. Следили или прослушивали телефон, что, по сути, было одним и тем же. Иного объяснения вопросу про Солодовникову быть не могло.
– Почему была? – ответил Игорь. – И есть. Конечно, помню.
– Расскажите мне про нее.
– За семьдесят. Сухощавая. Среднего роста.
– Возможно, я неправильно выразился, – перебил Кононов. – Меня не интересует ее внешность. Я ее видел. Расскажите про болезнь. С чем она обратилась к вам?
Экспрессия следователя вызывала раздражение. Слишком быстро разговор превратился в допрос.
– Не уверен, что могу ответить, – сказал Игорь.
– Если вы вспомнили про врачебную тайну, то не к месту. Спросите жену. Она же у вас юрист. Все абсолютно законно. И в конце концов, вы хотите найти сына или нет?
Игорь потер подбородок. Скрывать диагноз Солодовниковой не было смысла, но тон следователя ему определенно не нравился.
– Мы встречались с Галиной Сергеевной только однажды и дважды говорили по телефону, поэтому поставить точный диагноз я не могу. Похоже на шизофрению. Она слышит голос умершего много лет назад брата.
– Он умер в детском возрасте?
– Нет. Погиб в армии.
– Ее разговоры с привидением касались детей?
– Нет. Насколько я понимаю, нет. Вообще-то не знаю. Мы должны были обсудить их разговоры на следующей встрече.
– А что насчет Твари, живущей на свалке химических отходов? – спросил Кононов.
Игорь не вздрогнул, но электрический импульс ударом молнии прошил его с головы до ног и ушел в землю.
– Твари? Нет. Об этом мне ничего не известно.
– Она не жаловалась на приступы агрессии? – продолжал сыпать вопросами Кононов. – Какое вообще у нее было отношение к окружающим?
Внутренне Игорь выдохнул. Кажется, следователь не придавал большого значения образу Твари.
– Как и у большинства больных – сдержанное и настороженное.
– Она спрашивала про ваших детей?
– Да. Спрашивала. Но не думаю, что она может быть причастна к тому, что случилось.
– Понятно. – Кононов выдержал короткую паузу. – Переходим к вопросу номер два. Когда ваш сын последний раз был у врача? Я имею в виду психиатра.
– Я и есть врач.
– Да. Я знаю. У кого-нибудь еще, кроме вас? Так скажем – у независимого специалиста.
– Восемь лет назад его смотрели в больнице.
– Давненько. У вас сохранилось заключение?
– Не знаю. Можно поискать.
– Нужно поискать. Вчера мы раздобыли запись системы видеонаблюдения из ювелирного на Мира. Это в двух кварталах от того места, где нашли вашу девочку. На видео Лиза идет следом за вашим сыном. Изображение нечеткое, но мы уверены, что это он. Запись сделана в двенадцать двадцать шесть, через двенадцать минут после того, как ваша дочь вышла из школы.
Игорь вспомнил про укус под правым соском. Два центральных продолговатых прокола были глубже остальных. Когда ты вырастешь, дочь, резцы перестанут казаться такими большими.
– Сережа не представляет опасности для окружающих. Это я говорю вам как врач, – сказал Игорь.
– Поэтому вы ставите решетку на окно его спальни и засов толщиной в палец на его дверь. Вот, прочитайте и подпишите, – Кононов протянул Игорю заполненный формуляр. – Здесь и здесь. Это подписка о невыезде. Обычно такие бумажки мы вручаем в иной обстановке, но у вас особенная ситуация. Распоряжение прокурора. Ближайшие двенадцать суток вы не можете покидать пределов города и, пожалуйста, оставайтесь на связи. Думаю, завтра мы снова с вами встретимся.
53
Из потерпевших в подозреваемые. Ловко они перекрутили. А из подозреваемых в подсудимых перекрутят еще быстрее. Следователь уехал, а осадок от встречи остался. Игорь взял телефон. Отыскал нужную строчку в списке контактов. На секунду замер, вспомнив, что номер почти наверняка прослушивается, потом нажал кнопку вызова.
– Здравствуйте, Игорь Андреевич, – бодро, на коротком выдохе, ответил женский голос.
Должно быть, она торопилась на работу. Это он застыл в трауре, а весь остальной мир продолжал движение в прежнем темпе.
Инопланетянин, запечатанный в вирусную ДНК, просыпается. Он голоден. Ему надо расти. Его жертвами становятся тысячи. Не будет помощи извне. Он позаботился о том, чтобы умирающий город хранил молчание.Студент и старик-врач волею судьбы оказались в числе немногих выживших. Оба далеки от мысли о спасении города. Но именно им предстоит вступить в схватку со злом.
Неузязвимых не бывает. Даже если ты достиг совершенства в единоборствах Востока…Но незавидна участь тех, кто рискнул уязвить подлинного сэнсея, пытаясь втянуть его в собственную игру. Даже если противник неуловим, не видим, не победим. Даже если воин изначально в цугцванге – любой ход ведет к поражению. Как знать, как знать…
Человек переходит улицу, спеша по своим делам, по воле судьбы какую-то машину заносит на повороте, удар — и он лишается памяти. Кажется, это называется амнезия. Возможно, доктор, чья визитка нашлась в кармане пострадавшего, поможет вспомнить?
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Из глаз Дороти от безысходности потекли горькие слезы. Она присела на кочку и уставшими покрасневшими глазами смотрела в том направлении, где, по ее мнению, должен находиться замок. Руками она растирала холодные промокшие ступни, пытаясь их согреть. Как жаль, что она никому в замке не сказала, куда идет. Теперь ее не скоро спохватятся. Возможно, только утром, когда она не спустится к завтраку. По всей видимости, ей предстоит провести эту ночь здесь, на болоте. Крошечная кочка хоть и не была удобной, но все же давала некую защиту.Дороти с испугом стала ждать наступающую ночь.
Хэннинген — хобо, бродяга, бежит из города, который сам он именует Живопыркой: «во всем мире не хватит выпивки, чтобы утопить такие воспоминания».Хэнниген прыгает в порожний вагон товарного состава, но оказывается там не один. В другом конце вагона он замечает бродягу и заговаривает с ним, но тот сидит молча, лишь хрипло дышит…© Кел-кор.
Когда на голубятню Рубена Нильсона прилетел незнакомый голубь, никто еще не мог знать, что птица эта — роковая. Зараженная птичьим гриппом, она становится причиной страшной эпидемии, которая поразила весь Готланд. Местные власти застигнуты врасплох, не хватает ни лекарств, ни вакцины, больные гибнут один за другим. Среди охватившей остров паники ничего не стоило проглядеть странную смерть медсестры крупного медицинского центра и таинственное исчезновение местного репортера. Но инспектор полиции Мария Верн и ее коллеги не оставляют усилий и в конце концов не только выявляют убийц, но и разоблачают куда более масштабный преступный проект.