Кормилец - [50]

Радио молчало. Пальцы нетерпеливо барабанили по рулю. В голове вертелась мысль о том, что он мнительный дурак. Что нужно было подождать еще минут десять, и не пришлось бы нарезать круги между работой и домом.

Марина сказала, что спрашивала на заправке и в парикмахерской. Если Сережу не видели, значит, он не проходил. Сын притягивал внимание прохожих, как живой экспонат Кунсткамеры. Значит, он был дома, что бы там ни обещала пригрезившаяся Наташа. Сейчас Марина позвонит и скажет, что Сережа нашелся. Сто процентов, что так и будет.

Пару раз в дорожном шуме Игорю чудился звонок. Он выхватывал телефон из кармана и искал глазами свободное место на обочине. Представлял, как останавливается, коротко отчитывает жену (какая на фиг может быть Италия, если ты элементарно не даешь мне работать?), возвращается в больницу и начинает с того, на чем остановился. Свекольный салат вместо макарон.

Но ничего этого не произошло. Телефон не звонил. Игорь подъехал к дому. Ветер хлопал незапертой калиткой, как на похоронах у отца. Дверь дома тоже оказалась не заперта. Дом был пуст, несмотря на то что Маринина дубленка с пушистым воротником и оборками на рукавах висела на вешалке.

Разувшись, Игорь поднялся в мансарду. Измятая кровать, раскиданные по полу тапки, раскрытая тетрадь на столе, кресты, обрывающиеся на половине страницы. Комната выглядела как каюта «Марии Целесты» и напомнила Игорю статью о заброшенном поселке.

Игорь обошел дом. В каждой комнате остались следы поисков сына: распахнутые двери шкафов, задранные покрывала на кроватях, отодвинутые занавески. Марина действительно перерыла все. На кухне пищал незакрытый холодильник. Должно быть, жена заглянула и туда, вспомнив о прошлогоднем несчастном случае. Пропавшего мальчишку (он учился с Лизой в параллельном классе) нашли мертвым в холодильнике на городской свалке.

Куда же ты подевался, сынок?

Игорь вытащил из холодильника бутылку молока и отхлебнул. Дальнейшие поиски в четырех стенах – пустая трата времени. На улицу, и поскорее. С каждой минутой Сережа все дальше от дома. Пусть даже он движется медленнее обычного человека: часто останавливается, оборачивается, смотрит по сторонам, но все же движется, расширяя радиус поисков. Игорь представил грязное масляное пятно, расползающееся по журналу «Умники и умницы» в форме буквы «С». Не будет упреков жене (какая на фиг Италия…), и на завтрак у Мартынова снова будут макароны. Не «Снова» и не «Смерть», а «Сережа».

4

К моменту появления полицейских Игорь с Мариной дважды обежали микрорайон и вернулись домой. Полицейские прибыли с собакой. Игорю вспомнилась бородатая шутка. «Почему в патруле трое? Один умеет писать, другой – читать, а третий присматривает за этими интеллигентами». Овчарку звали Лара. Фамилий сотрудников Игорь не запомнил.

– Ну и погодка. – Старший по званию, толстяк с капитанскими погонами, дважды шаркнул ногами о коврик перед входом и шагнул вперед.

– Могу дать тапки. – Марина кивнула на грязные ботинки капитана.

– Нет. Внутренняя инструкция. В ваших же интересах. Вдруг что-то срочное, а я начну ложку для обуви искать.

Марина поморщилась, но отступила в сторону. Тощий паренек с собакой на поводке, виновато улыбаясь, последовал примеру старшего товарища.

– А нельзя ли чайку, хозяйка? – спросил капитан, по-хозяйски располагаясь за кухонным столом. – Пальцы отогреть.

Марина молча нажала на кнопку чайника. На столе возникла стопка бланков, а в руках у толстяка – авторучка. Фамилия, имя, отчество – год рождения – адрес по прописке. И так по каждому члену семьи. Игорь поглядывал то на медленно ползущий по бумаге кончик стержня, то на грязные ботинки капитана, которые должны были стать гарантом оперативности. Одно полушарие превратилось в секундомер, другое – в калькулятор. Если считать, что Сережа идет не спеша, то один шаг будет занимать две секунды. Четыре часа – двести сорок минут. Больше двенадцати тысяч шагов. Когда они закончат с формальностями, Сережа вполне может оказаться уже за городом.

– Ему четырнадцать? Вы серьезно? – переспросил капитан, когда Марина сообщила возраст Сережи.

Полицейский театральным жестом бросил ручку на стол и поднял глаза кверху. Второй подбородок шириной в полшеи затрясся, и капитан разразился хрюкающим смехом.

– Дык время начало четвертого. Вы че людей баламутите? Ты слыхал, сержант? Ушел, говорит, из дома и не вернулся.

– Он болен, – попыталась объяснить Марина.

– Тогда, может, в аптеку пошел за аспирином, – предположил толстяк.

Растянутая улыбкой рожа повернулась к напарнику. Кинолог заискивающе заулыбался и слегка дернул за поводок, как если бы предлагал собаке тоже оценить шутку начальства.

– Не может. У него задержка умственного развития, – сказала Марина.

– Да? – спросил капитан, и смех стих. – Ну, тогда извиняйте.

– Ничего, – ответила Марина. – Вы меня даже немного подбодрили. До этого момента мне казалось, что сын будет работать дворником, но теперь вижу, что ему стоит попробовать себя в полиции.

Щелкнул закипевший чайник, но Марина не торопилась ставить чашки на стол.

5

– Вот черт. – Игорь резко встал из-за стола.