Коридор - [68]

Он не ответил, а лишь отвернулся в сторону, давая понять, что разговор окончен.

* * *

9 сентября 1943 г.

I/JG 26.

— Смир-но, — скомандовал дежурный диспетчерской вышки управления полетами, молодой безусый лейтенант с почти детскими чертами лица и слегка оттопыренными ушами.

Все, кроме дежурившей вахты, вытянулись по стойке «смирно». А майор Бренеке как старший по званию, вскинув руку к козырьку фуражки, хотел было начать рапортовать, но Кюстер его вовремя остановил, жестом давая понять, что можно обойтись без формальностей.

— Что тут у нас, Густав?

— Проводим плановый облет «зеленых».

— Кто в воздухе?

— Оберфельдфебели Хант, Эбербах и Гримм, — после небольшой заминки вычитал майор Бренеке фамилии из планшетки, лежащей рядом на рабочем столе.

— Это что, из вчерашней партии?

— Так точно.

Кюстер, взяв планшет, окинул его беглым взглядом, после чего не спеша подошел к широкому ветровому стеклу.

— А на «Аисте» кто? — указал он на небольшой учебно-тренировочный Fi-156, который плелся далеко позади группы «мессершмидтов».

— Маер.

— Ууу, — протянул Кюстер, явно заинтересованный услышанным.

— Ну и как у него дела?

— Молодец, справляется.

— Кто у него инструктор?

— Энгельхард.

— Они друзья, не так ли?

— Да, кажется, одного призыва.

— Слушай, Густав, — Кюстер, взяв Шефа под руку, повел в дальний угол диспетчерской, где их разговор был не слышен остальным.

— Что ты мне можешь сказать о Маере?

— Парень молодец, пашет с утра до ночи. Каждый день в небе, ну и я с него, как и обещал, не слажу. Да вон, результат налицо, — Шеф махнул в сторону окна, — не прошло и месяца, как вернулся в строй, а я его на крыло уже поставил. Это уже пятый вылет.

— Нет, меня не это сейчас интересует. Как он вообще? — Кюстер махнул головой куда-то в сторону, расшифровывая свой вопрос жестом, который для непосвященного человека ни о чем не говорил. — С остальными как? И вообще. Может, ты заметил что-то странное в его поведении. Ты же, как я понял, с ним больше других времени проводишь?

Судя по всему, этот разговор оберсту давался с трудом. В нем одновременно боролись военная исполнительность с прямотой характера.

— Я не понимаю Вас, господин оберст. Вы…

— Фреш написал на него рапорт, — не дав договорить, прервал Кюстер. — Как я понял из его слов, им заинтересовалось «CD», поручив нашему особому отделу взять «под контроль».

— А что послужило поводом?

— Он мне ничего вразумительно объяснить не смог. Промямлил про какую-то анонимку и расплывчатый рапорт фельдполиции, который еще похлеще той самой анонимки, — Кюстер потянулся в карман за папиросами, — да что ты, сам не знаешь, как общаться с этими «невидимыми бойцами тайного фронта»? Все как от одного папы — мутнее некуда.

— Но в чем его подозревают, он что-то конкретное сказал?

— Ничего определенного, — откусив кончик мундштука, он прикурил папиросу. — Но есть подозрения в связи с… — Кюстер махнул куда-то в сторону, — с евреями.

— Дурь какая. Как Маер может быть связан с этим, — произнес Шеф, не решаясь произнести вслух того, что только что услышал от своего начальника.

— Вот и я о том же. Второй день голову ломаю.

— Может, они там чего напутали. Маер сейчас почти полностью восстановился. По крайней мере, не такой заторможенный, как в первое время после госпиталя. А изменения, — Бренеке на мгновение задумался, — если и есть, то в лучшую сторону. Живой он какой-то стал.

Между ними вдруг повисла все более затягивающаяся пауза. Каждый пытался осмыслить услышанное.

— Ну, ты в любом случае, — первым прервал молчание Кюстер, — будь начеку. И если что, сразу ко мне. Понял?

Бренеке, не ответив, лишь выразительно махнул головой.

Кюстер тем временем, посчитав разговор оконченным, повернул на 180 и направился в центр диспетчерской, где стоял дежурный.

— Сколько они в воздухе?

— Двадцать восемь минут без малого, господин оберст, — мельком кинув взгляд на хронометр, отрапортовал дежурный.

— Сажайте их. Хватит керосин жечь.

— Борта 3, 7, 13 и полста семь. Задача выполнена. Заходите на посадку, начиная со старшего группы. У земли ветер юго-западный 7—9 метров…

— Как ты думаешь, Густав, мы ни в чем не ошиблись?

— Нет, я уверен в правильности нашего решения и в своих подчиненных, — откуда-то из-за спины раздался негромкий голос Шефа.

— Хорошо.

Самолеты, между тем, перестроившись в колонну, стали по очереди заходить на посадку. По их периодичным пошатываньям легко читалась низкая техника пилотирования, которая была заметна невооруженным глазом даже людям, далеким от авиации.

— Хлебнем мы еще с ними.

Первый мессершмидт с бортовым номером 13 на малых оборотах заходил на посадку. Возле самой земли машину начало водить из стороны в сторону, и стало казаться, что авария неминуема, но, к счастью, все обошлось. Шасси, наконец, соприкоснулись с грунтовкой, и самолет, после нескольких небольших рывков, ровно пошел по ВПП.

— Ууу, чудо-воины, — с облегчением выдохнул Кюстер, — и о чем они там думают? Как вот с этими можно воевать?

— Никак.

— Вот-вот! И я о том же. О, а этот стрекозел чего так резво скачет с утра пораньше?

К диспетчерской вышке торопливым шагом семенил начальник медслужбы капитан Липперт.