Коридор - [45]

— А где он может быть сейчас?

— Прячется, наверное, где— то так же, как и я.

— А из-за чего? Я просто спрашиваю, любопытства ради.

— Он еврей.

— А ты можешь мне помочь разыскать его? Или хотя бы сообщить имена его знакомых?

— Нет, я же сказала тебе, он на людях не живет. Я даже не уверена, что он в городе. А о его знакомых я вообще ничего не знаю. Мы с ним никогда не встречались. И мне известно о нем только по слухам.

— А кроме него?

— А кроме него тебе помочь никто не может, — не дав до конца задать вопрос, ответила она. — Ты, кажется, обещал меня отпустить?

— Да, конечно, только напоследок еще один вопрос. Как мне попасть на Цветочную улицу?

— Ты хочешь найти его? Но я же тебе сказала, что он не…

— Нет, нет, ты не поняла, мне сейчас нужен не он. Я туда шел еще до встречи с тобой. Мне нужно попасть в кафе «Трафальгар».

— Это не кафе, а кабак. И если ты хочешь напиться, то можно найти место и поприличней.

— Я совершенно не собираюсь напиваться, просто у меня там назначена встреча с ее хозяйкой.

— С Мелен? — цыганка прищурилась, опять о чем-то задумавшись.

— Ты ее знаешь?

— Нет, но много о ней слышала. Кем она тебе приходится?

— Она вроде как была моя пассия. Но я точно не знаю, потому что у меня амнезия, и я совершенно не помню, что со мной было раньше.

Все время пока он говорил, цыганка как-то странно качала головой, а сощуренные глаза следили за каждым его жестом.

— Ты на правильном пути, она была хорошо знакома с Этьеном. Но будь осторожен, Мелен та еще штучка.

— А она, что, тоже того? — Карл неопределенно махнул головой куда-то в сторону. — Ведьма?

Цыганка негромко засмеялась.

— Тебе бы в инквизиции служить…

— Ты уверена, что мы с тобой раньше не виделись?

— В этом мире нет.

Шум на улице отвлек их внимание. Вокруг фуражки собралась целая толпа зевак, пытавшихся узнать, что же здесь происходит. Прямо сквозь гущу людей стал пробираться высокий, плотный мужчина в форме французской жандармерии.

— Что здесь случилось? — спросил он, пытаясь сходу определить, кто из них жертва.

— А кто вам сказал, что здесь что-то случилось?

— Ну, как же, люди, — полицейский обернулся, указав в сторону столпившихся зевак.

— Люди очень часто ошибаются, особенно когда собираются такими толпами.

— Но отсюда были слышны крики.

— Крики? — переспросил Карл, делая изумленное лицо. — Надо же, а я ничего не слышал. А вы? — обратился он к цыганке.

Та лишь неопределенно покачала головой.

— Вот видите, у нас все в порядке. Это, наверное, кому-то показалось.

— Вы уверены?

— Вполне.

Еще раз оглядев их и пытаясь найти хоть какой-то аргумент в свою пользу, полицейский сдался и нехотя пошел разгонять толпу.

— Спасибо, что помог, — сказала она, когда жандарм уже не мог их слышать. — Если бы он узнал, кто я, то непременно бы сдал ВАШИМ.

— Как тебя зовут?

— Мария.

— Необычное имя для здешних земель.

— Я. — Она опять осеклась, не решившись договорить до конца.

— Ну, я пойду?

— Да, иди, пока этот олух не очухался.

Цыганка повернулась и уверенно зашагала в сторону улицы, на ходу одевая косынку. Но, не дойдя пару шагов до выхода из подворотни, она вдруг остановилась и, вернувшись обратно, произнесла почти шепотом.

— Береги свои глаза, они — единственное, что в этом теле осталось от тебя.

— Но… — он было хотел возразить, что это вовсе не его глаза и что у них даже цвет другой, но она ему не дала этого сделать, резко оборвав на полуслове.

— Наши глаза — это то, чем мы все отличаемся друг от друга. Это двери в твое «я». И сейчас они у тебя открыты, поэтому ты должен остерегаться НЕДОБРЫХ людей, — слово НЕДОБРЫХ она произнесла с какой-то зловещностью. — Иначе ты погибнешь не только физически, но и духовно.

Карл хотел еще что-то спросить, но она быстро выбежала на улицу, растворившись в толпе. Ему же ничего не оставалось делать, как подняться и продолжить свой путь. Все еще слабыми ногами он добрел до фуражки, одиноко лежащей на том же месте. Вокруг по-прежнему стояли люди, с опаской озираясь на него.

— Вы знаете, где это находится? — обратился он к жандарму, который до сих пор не мог навести порядок на улице.

— Да, конечно, — ответил тот, прочитав адрес на визитке, — вам надо пройти по этой улице два квартала в обратном направлении. Дойти до театральной тумбы и повернуть направо. Это и будет Цветочная улица. Желаю удачно провести время, — он еще раз взял под козырек и, больше не желая поддерживать разговор, пошел в противоположном направлении.

До ориентира, указанного жандармом, Карл дошел довольно быстро, по дороге купив букет цветов у дамы, что отказывалась его «понимать». Та улица, к которой он так стремился, находилась буквально в двадцати метрах от нее, и если бы он в замешательстве свернул в другую сторону, то наверняка нашел бы ее без посторонней помощи. Но тогда не произошло бы встречи с цыганкой, после которой в голове бушевал целый ураган противоречий. Впрочем, разговор толком ничего не прояснил, и вопросов стало больше, чем накануне. Единственным воодушевляющим фактором было то, что понемногу стала проясняться роль Мелен в этой запутанной истории, где она была одним из этапов на пути возвращения домой.