Коридор - [13]

— «Да, денек был трудный, пора спать»

* * *

31 мая 1943 г.

госп. № 56/358.

Утром его разбудила Хильда.

— Доброе утро, Карл. Время принимать лекарства.

Открыв глаза, Он почувствовал все прелести раннего подъема. Но вместе с тем на душе стало как-то легче, словно ночь забрала с собой часть тех потрясений, которые пережил за последние три дня. И это странное имя Карл уже не звучало, словно карканье вороны, став чем-то неотъемлемым и само собой разумеющимся.

— «Да, дружище, теперь ты Карл. И с этим ничего не поделаешь».

— Доброе оно тогда, когда ты встаешь в половине двенадцатого, а не в восемь,— вслух пробурчал он, посмотрев на будильник.

Хильда, как будто не замечая хамства, продолжала добросовестно выполнять свои обязанности, выкладывая на поднос таблетки и порошки, предназначенные для него. Маленькая горсточка незаметно превращалась в маленькую кучку.

— Надеюсь, что это на все отделение? — с надеждой в голосе спросил Он.

— Нет, это все вам, и выпить это вы должны в моем присутствии, — наставительный тон делал похожей ее на школьную учительницу, а его на лоботряса-ученика, отказывающегося делать домашнее задание.

— Хотя бы завтраком для начала покормили.

— После завтрака будут другие лекарства.

— Другие???

Немного поморщившись, Он, смирившись с судьбой, начал одну за другой поедать эту «отраву». После всей процедуры Хильда всунула ему в рот градусник и попыталась быстренько улизнуть.

— А вы не боитесь, что я его тоже сожру? — пробурчал новоиспеченный Карл, не высовывая градусник изо рта.

— Нет. Он не вкусный.

— Ну, не убегайте же, побудьте со мной хоть пару минут.

— Сейчас не могу. Мне надо разнести лекарства до начала осмотра. Но обещаю, как только освобожусь, я к вам тут же загляну.

— Не сомневаюсь. Ведь у меня во рту ваш термометр.

Она еще раз улыбнулась и исчезла за дверью.

— «А все не так уж и плохо. И при других обстоятельствах…».

— Но не успел Он насладиться своим одиночеством, как в палату вошла целая делегация из пяти человек.

Среди «делегатов» были доктор Хубер — со своей «неизменной застенчивостью», доктор Кох — с «приветливым взором», какая-то пышногрудая фрау бальзаковского возраста в форме медперсонала госпиталя и замыкали процессию два офицера с накинутыми на плечи белыми халатами.

Тому, что постарше, было лет пятьдесят. У него были черные волосы, аккуратно зачесанные назад, и тонкие холеные усики, делавшие внешность довольно выразительной. Второй был где-то его нынешним ровесником с ничем не примечательной, слащавой внешностью. Даже невооруженному взгляду сильно бросался в глаза тот факт, что молодой офицер стоял какой-то серой тенью старшего, периодически озабоченно поглядывая в его сторону. Видать, тот был большой шишкой. Но так как нашему герою в рядах Люфтваффе приходилось служить всего третьи сутки, то о звании обоих он не имел ни малейшего представления.

— Как вы себя чувствуете, Карл? — медленно и с расстановкой произнося фразы, начал доктор Кох.

— Да вроде ничего, — пробормотал тот, не вынимая градусник изо рта.

Он никогда раньше не был в Гестапо, но при общении с доктором Кохом, возникало такое чувство, что тот вполне мог бы подрабатывать там на «полставки». — «Ему даже прикасаться к человеку не надо. От одного „нежного“ взгляда в дрожь бросает».

Доктор медленно подошел к кровати.

— Вы хорошо спали?

— Да.

— Это вам, наверное, мешает? — доктор Кох вытащил градусник изо рта и, посмотрев на показания, положил на тумбочку.

— Тошнота, головные боли продолжаются?

— Уже вроде меньше, — нерешительно соврал тот.

Доктор Кох стал быстро проводить осмотр. Из-за чего пациент, периодически не успевая вовремя выполнять указания, стал чувствовать себя слегка не в своей тарелке, а четыре пары глаз, следивших за каждым его движением, делали это чувство все более и более убедительным.

— Вам знакомы эти люди? — произнес доктор после окончания осмотра.

Отойдя в сторону, он позволил лучше рассмотреть обоих офицеров, продолжавших так и стоять в стороне и с каким-то нездоровым изумлением рассматривать его, как экспонат Кунсткамеры.

— Вы можете сказать, кто эти господа офицеры? — неожиданно подал свой голос доктор Хубер.

— Навряд ли.

Если бы Он сейчас был при других обстоятельствах, то ему, наверное, было бы трудно выкручиваться. Но Он действительно мало что знал о том, что спрашивал доктор. Поэтому неуверенность в данной ситуации только усиливала его позицию. — «Главное сейчас — не сболтнуть чего лишнего».

Всеобщее молчание прервал старший офицер.

— Я оберст Кюстер. Командир полка, в котором вы служите.

При упоминании об авиации по спине опять пробежал холодок.

— «Неужели это все не сон?» — За то небольшое время, которое прошло со дня его появления здесь, Он твердо убедил себя, что все это настоящее — оно осязаемо, а значит, Он не спятил. Но каждый новый человек, появлявшийся в его жизни с потоком новой информации, склонял чашу весов в обратную сторону. — «А может быть, весь мир сошел с ума. И я единственный, кто еще хоть что-то понимает в этом бардаке».

— А это Отто фон Ливен, ваш товарищ, — Кюстер пропустил вперед молодого офицера. Тот сделал шаг и, улыбнувшись, кивнул головой.