Коридор до Рождества - [27]

— И как много вы обнаружили горожан, имеющих контакты с Гватемалой?

— Только вы, доктор Гальпен… — Боксон грустно улыбнулся, и, так как хирург молчал, добавил: — Я не смею уличить вас в чем-либо недостойном… Но я очень не хочу, чтобы воскресное дорожное происшествие когда-нибудь повторилось…

Что ж, — произнес Гальпен, — надеюсь, вы пройдете свой жизненный путь без дорожных происшествий!..

— Я тоже на это надеюсь, но, как говаривал тот древний римлянин: «Хочешь мира — готовься к войне!»…

— Излишней подозрительностью вы рискуете довести себя до шизофрении, господин Боксон!..

— Если бы я был менее подозрителен, то в вашем морге сейчас лежал бы мой труп…

— Вам ещё представится шанс попасть туда!.. — хирург поднялся, давая понять, что разговор окончен.

— Ваши слова звучат очень вдохновляюще! — Боксон шагнул к двери, но вдруг обернулся: — Скажите, доктор, в нескольких словах: как вы охарактеризуете гватемальское партизанское движение?

— Коммунистические романтики пополам с отчаявшимися крестьянами, казалось, у Гальпена был заранее заготовленный ответ. — Как и любое восстание — борьба за справедливость, а во дворцах справедливость понимают иначе, чем в хижинах… Гватемала — не исключение. Из национальных особенностей следует отметить прежде всего наличие большой доли индейцев — в этой стране индейцы составляют больше половины населения. Неоправданная, а, следовательно, бессмысленная жестокость правительственных войск, частные бандитские армии под видом охраны латифундий и, как апофеоз, — «эскадроны смерти», точнее, их местная разновидность — «мона бланко». Они тоже воюют за справедливость, но за свою. Помножьте все это на нищету, коррупцию и католическую церковь — формула гватемальской гражданской войны перед вами. Я — хирург, а не геополитик, но, на мой взгляд, такое положение характерно для всех банановых республик. Зачем вам это?

— Я всегда интересовался историей Центральной Америки, доктор, и для меня ценно мнение очевидца…

…Боксон с задумчивым видом сидел в вестибюле больницы, когда к нему подошел старший инспектор Дамерон.

— Прогуляемся, господин Боксон, у меня к вам опять возникли вопросы…

На улице Дамерон указал направление — к полицейскому участку, и задал вопрос:

— Почему вы не рассказали мне, что Трэйтол работает в госдепартаменте Соединенных Штатов?

— Потому что я не уверен, что он работает именно там… — ответил Боксон.

— Не уверен? Как следует понимать эти слова?

— А так и следует: не уверен. Я не знаю, работает ли господин Трэйтол на правительство Соединенных Штатов или нет. Он не показывал мне своего служебного удостоверения — мне достаточно его лицензии частного детектива и регистрационных документов агентства «Трэйтол и компания»…

— К черту это агентство! Насколько я знаю, сотрудник государственного учреждения Соединенных Штатов не имеет права занимать какой-либо пост в частной фирме. Так что передо мной опять проблема: какие из документов господина Трэйтола являются фальшивыми?

Боксон остановился, огляделся по сторонам и тихо спросил:

— А если все его документы являются настоящими? — и посмотрел Дамерону в глаза.

Дамерон, не отводя взгляда, выдержал паузу, чуть улыбнулся уголками губ и так же тихо ответил:

— В таком случае, парни, вы исполняли на территории Французской республики несанкционированную её правительством миссию. И если об этом узнают журналисты, то готовы ли вы отвечать на их нескромные вопросы?..

— Точно в такой же мере, как и вы, господин старший инспектор…

— То есть — совершенно не готовы… — подвел итог Дамерон.

На этот раз они прошли в кабинет старшего инспектора. Как и в любом личном кабинете, там находилось несколько вещей, свидетельствующих о пристрастиях хозяина: традиционные дипломы за призовые места в стрелковых соревнованиях, картина — озеро с утками, большая топографическая карта района.

— Хотите кофе? — спросил старший инспектор, снимая пальто.

— Нет, благодарю вас!..

— В таком случае приступим к очередному осмыслению ситуации…

Дамерон уселся за стол, положил перед собой чистый лист бумаги, достал карандаш.

— Полагаю, — начал полицейский, — вы снова собираетесь рассказывать о деятельности вашего сыскного агентства и о мифическом американском клиенте. Так вот, если раньше я был готов принять это сомнительное объяснение, то сейчас рекомендую рассказать что-нибудь более правдоподобное. Пока наш разговор не протоколируется, так что можете пофантазировать, но не слишком долго — бездарные фантазии чересчур утомительны…

— А если мне нечего добавить к своим предыдущим показаниям?

— Тогда я начну официально вести протокол, и первый вопрос будет такой: вы знали, что господин Трэйтол работает в Центральном Разведывательном Управлении?

Боксон ответил сразу же, не раздумывая:

— Нет, я этого не знал.

— Хороший ответ, иного я и не ждал! Тогда поделитесь со мной результатами ваших розыскных действий, а то мои парни, наблюдающие за вами, в список ваших контактов занесли чуть не половину горожан. У вас такая манера — разговаривать со всеми, кто встретится на прогулке?

— Я всего лишь пытаюсь понять связь между прошлогодними гильзами от «кольта» и деятельностью агентства «Трэйтол и компания».