Коричневый след - [4]

Он с шумом швырнул трубку и помчался в ванную, оттуда назад к себе в комнату, где принялся натягивать мотоциклетный комбинезон.

Мать вошла к нему, когда он был почти готов.

— Выпей хотя бы чашечку кофе, сынок!

— Не успеваю. Если бы ты разбудила меня чуть раньше, — сказал он, натягивая сапоги.

— Тебе нужно высыпаться, Юрген. Отец тоже дремал часик-другой после смены. Помню, он говорил, что это важно для глаз.

— Да, мама. Но ему было пятьдесят восемь, а мне двадцать один.

— И все же, — она стояла в дверях, мешая пройти.

Джимми мягко отстранил ее, достал шлем и перчатки.

Его "сузуки" стоял прямо перед домом. Он включил мотор и умчался прочь.

Улла уже дожидалась на углу. Она заправила джинсы в сапоги, натянула ветровку, надела старый мотоциклетный шлем, когда-то принадлежавший Джимми. В таком виде можно не только на мотоцикле ездить, но даже в американский футбол играть, подумал Джимми.

Улла уселась на мотоцикл и исчезла за его плечами. Вместо приветствия она обхватила его руками и тесно прижалась всем телом.

Булыжная мостовая на Доктор-Отто-штрассе чуть не растрясла им внутренности. Однако Джимми выдержал темп, несмотря на подъем. Только мотор заревел громче, и кое-кто послал вслед пару проклятий.

Госпиталь расположен был в тихом переулке. Джимми оставил мотоцикл на площадке у ворот. Оба сняли шлемы, быстро поцеловались и вошли внутрь.

В комнате сестры был врач. Он грыз шариковую ручку и слушал сообщение о состоянии какого-то пациента.

Улла кивнула монашке, и та ее узнала. Тонко очерченные брови сестры взметнулись вверх.

— Фройляйн Шульте, верно?

Улла кивнула.

— Это внучка Штроткемпера, господин доктор. Доставлен позавчера "скорой помощью". Палата интенсивной терапии.

— Верно, — сказал врач и взял историю болезни. Задумчиво просмотрел записи.

— А родители ваши знают об этом случае? — неожиданно спросил он.

— Знают, — быстро ответила Улла, — но оба они работают.

Почему всегда, когда говоришь неправду, горят уши, подумала она. Впрочем, сейчас она даже не солгала. Но уши все равно выдавали.

— Похоже, вашему деду крупно повезло, — сказал врач. — Судя по всему, основание черепа задето незначительно. Мозг, насколько мы смогли установить, без повреждений. Справа сломаны пятое, шестое и седьмое ребра, но перелом без смещения. А это значит, что ребра не задели легкие. Вывих правого плеча тоже не трагедия. Так что, если ничего не случится непредвиденного, что, понятно, совсем уж исключать в таком возрасте нельзя, у него реальные шансы выжить.

Улла просияла.

— Можно мне к нему?

— Все, что нужно вашему деду, это покой. Абсолютный покой. Никаких волнений. Вообще ничего. Если вы уж очень хотите его посетить, то недолго и в сопровождении сестры Хильдегард.

Он вернул сестре историю болезни.

— Подождите в коридоре, пока мы с сестрой закончим дела, — обратился он к обоим. — Нам нужно еще кое-что обсудить.

Улла и Джимми двинулись по коридору в направлении палаты. Вокруг столика для посетителей сидели мужчины в полосатых махровых халатах. Они курили и что-то обсуждали.

Когда через несколько минут в коридоре появилась сестра, разговор оборвался. В раскрытое окно полетели сигареты. Один из мужчин откашлялся и завел разговор о погоде.

Проходя мимо, монахиня бросила в сторону махровых халатов ядовитый взгляд.

Эмиль не спал. Он уже немного двигал головой. Даже попытался рассмотреть входящих.

— Господин Штроткемпер, к вам пришли, — сказала сестра, склоняясь к нему.

Глаза у деда были ясными. Улле даже показалось, что он слегка улыбается. Непроизвольно погладила она лежавшую поверх одеяла большую руку.

— Тебе сегодня лучше, дедушка? — громко спросила она.

Эмиль кивнул и пошевелил губами, но сказать ничего не

смог.

— У тебя что-нибудь болит?

Эмиль покачал головой.

Улла взглянула на капельницу. Ничего удивительного, подумала она, при всех этих трубочках.

— Как же это случилось?

Уже задавая этот вопрос, она поняла, что спрашивать глупо: в таком состоянии он все равно ответить не мог. Должно быть, сестра подумала о том же, она громко кашлянула и бросила на Уллу неодобрительный взгляд.

Эмиль беспомощно глядел на внучку. Он пытался что-то сказать, но безуспешно.

— Думаю, лучше оставить его сейчас одного, — сказала сестра, отворяя шкаф. Там висела кожаная куртка, что была на Эмиле, когда его привезли в госпиталь. Сестра порылась в карманах, вытащила связку ключей, закрыла шкаф и пошла к двери.

Джимми нерешительно стоял возле кровати. Вид опутанного проводами старого человека произвел на него сильное впечатление.

Улла сидела на постели.

— Я завтра снова приду, дедушка, — сказала она и погладила старика по плечу. Потом осторожно убрала руку и вышла из палаты. Сестра Хильдегард дожидалась в коридоре.

— У меня к вам просьба, — сказала она. — Пострадавший доставлен к нам прямо с места происшествия. Вы не могли бы завтра принести ему пижаму, полотенце, бритвенный прибор и пару носовых платков?

И она сунула в руку Улле ключи.

6

Дом с узенькой террасой прилепился к склону над рекой. Джимми протащил "сузуки" вдоль изгороди, завел в маленький деревянный сарайчик, сооруженный Эмилем у самых ворот для мопеда.