Коричневые сны - [38]

– Аня, успокойся! – громко сказал Гедеон и кивнул Венере. – Это все галлюцинации, бред.

– Где мой малыш? – плакала Аня.

– Анечка, девочка моя, он умер, – мама плакала вместе с ней. – Он был слишком маленьким. Он прожил только три дня. Его нельзя было спасти. Только шесть месяцев, понимаешь? Он был слабенький.

Аня громко зарыдала. У нее в голове не укладывалось, как такое могло произойти? Она только что держала на руках своего мальчика, здоровенького, нормального. И теперь ей говорят, что он умер три дня назад. И ему было только шесть месяцев. Аня ничего не понимала. В палату вошла медсестра со шприцом и, прижав крепко Анину руку к кровати, сделала внутривенный укол. Аня не вздрогнула от укола, ей было наплевать на это, она плакала о своем мальчике.

– Мама, где Родриго? Позови Родриго. Я хочу видеть его!

Но мама вдруг заплакала еще сильней и погладила Аню по голове.

– Сейчас она уснет, – прошептал Гедеон. – Не бойтесь, все будет в порядке. Она очнулась. Это самое главное.

Анино тело стало ватным и ее глаза закрылись. Теперь Аня ничего не видела и не слышала.

– Что с ней, Константин Павлович? – спросила Анина мама.

– Рано еще говорить, – врач потер пальцами бровь. – Пока это бред. Иногда случается, после длительной комы. Мозг мог пострадать. Но она назвала себя, помнит вас – это уже хорошо. У нее есть эмоции, она помнит о ребенке. Возможно, она видела яркие сны и слышала, о чем мы говорили, и все перемешалось в ее голове. Еще рано судить. Пусть поспит нормальным сном. Вы бы тоже отдохнули, Вера. Аня проспит часов восемь. Идите домой, отдохните. Себя тоже надо беречь.

– Спасибо вам, – сердечно проговорила Анина мама. – Но что же мне сказать ей о… Родриго? Я не знаю… И Антон, – она опять громко заплакала. – Это так ужасно.

– Не плачьте, пойдемте со мной, – врач увел ее из палаты. – Вам пора принять ваше лекарство. Остальное мы возьмем на себя.

Когда Аня очнулась во второй раз, в палате было уже не пасмурно. Солнце пробивалось из-за штор на окне. Ане было удивительно смотреть на него, потому что в последнее время в городе было мрачно, и лил дождь. Она очень мерзла. А тут было тепло.

Она была одна в палате. Это была самая обычная палата, а не морг. Аня вспомнила про маму и своего малыша. Неужели это правда и ее мальчик умер? Всего шесть месяцев. Аня даже не видела его настоящего. Какой он был?

Шесть месяцев? Значит, она проспала… четыре месяца? Аня попыталась сесть, но из ее руки опять торчала капельница. Аня снова выдернула ее и села. Она потрогала свое тело. Оно было не такое, как в том призрачном городе. Аня была очень худая и высохшая. «Посмотреть бы на себя в зеркало, – подумала она. – Скоро может придти Родриго. Ведь мама уже сказала ему, что я проснулась».

Она потрогала свое лицо. Кожа была сухая. Потом провела рукой по волосам и обомлела – их почти не было. Жесткий ежик был под рукой. Что случилось с ее волосами? Ей захотелось встать и пройтись по палате. Возможно, здесь есть зеркало где-нибудь? Она неуверенно поднялась на ноги и покачнулась. Давненько она не ходила по-настоящему. Она утратила чувство равновесия, и поэтому схватилась за спинку кровати. Зацепив какой-то провод рукой, Аня испугалась, потому что сразу услышала писк прибора, рядом с ее кроватью. Аня сделала два шага и почти упала, но в последний момент схватилась рукой за этот же прибор. Ноги были такие слабые, что она не смогла идти дальше, а опустилась на пол. Дверь открылась и вошла молодая медсестра.

– Доброе утро, Аня. Тебе нельзя ходить. Немедленно ложись.

Потом она увидела, что капельница висит, и лекарство стекает на пол и рассердилась.

– Что еще за фокусы? Немедленно ложись. Сейчас придет врач, и достанется и тебе и мне.

– Я уже належалась, – пробурчала Аня.

Медсестра подошла к ней и начала поднимать ее легкое ослабевшее тело. Потом насильно увела в постель и уложила Аню на место. Она забрала капельницу и унесла ее. Через пять минут она вернулась с врачом. Это снова был Гедеон.

– Доброе утро, путешественница, – весело сказал он. – Выспалась? Как себя чувствуешь?

– Хорошо, – лаконично ответила она. – Когда я могу уйти отсюда?

– Какая быстрая, – улыбнулся он. – Так скоро не получится. Ты должна понять, Аня, что у тебя было тяжелое состояние. Ты пробыла в коме четыре месяца. И если бы,… если бы не преждевременные роды, то может ты бы не очнулась. Твой организм откликнулся на рождение ребенка. Хотя я и сожалею, что мы не смогли спасти его. Ты помнишь, о чем мы вчера говорили?

– Помню, – из ее глаз опять потекли слезы. – Где он?

– Мы уже похоронили его, Аня, – печально произнес врач.

– Это же был мальчик?

– Да. Но ты не думай об этом, Аня. Ты еще молода, скоро окрепнешь, у тебя вся жизнь впереди. Будет когда-то еще один малыш. Я уверен в этом. А теперь позволь, я осмотрю тебя.

Он склонился над Аней. Проверил ее глаза, послушал ее сердце, измерил давление.

– Ну, хорошо, – повеселев, проговорил он, – очень даже неплохо, учитывая, сколько тебе всего пришлось перенести.

– Скажите, доктор, что со мной случилось? Я не все помню. Почему у меня нет волос?

– Аня, это очень грустно рассказывать. Один твой приятель подсыпал тебе наркотик в напиток. Его обычно курят. Мерзкий наркотик, сходный с фенилциклидином. Очень большую дозу. Тебе ввели препарат, блокирующий действие наркотика – налоксон. Но отек легких уже начался, а потом и отек мозга. Тебе делали операцию на головном мозге. Поэтому сбрили все волосы. Ты впала в кому, и после операции ты из нее не вышла. А дальше я говорил, начались роды, и ты очнулась.