Корги-детектив: Запутанные крошки - [15]

Верона кивнула:

– Я собиралась задать тот же самый вопрос.

– Боже мой, девочки! – Мама покачала головой и потерла свои посеребренные виски.

Барри наложил себе огромную порцию и пожал плечами:

– А мне тоже интересно. Хотел подождать до десерта, но давайте по чесноку, мы все думаем об одном и том же. А если мы все тут сидим и сдерживаем себя, чтобы не сказать или не подумать что-то не то, то ужин пойдет насмарку. – Он подмигнул мне. – И тогда получится, что эта бедная вегетарианская курочка зря погибла.

Я никогда не обижалась на маму за то, что после смерти моего отца она вышла замуж за своего лучшего друга детства. Даже несмотря на то, что это показалось мне чересчур быстрым решением. У меня с Барри всегда были немного напряженные отношения. Но со времени переезда в Эстес все уладилось.

– Да, мы можем это обсудить. – Я посмотрела на Кэти. – Только если ты тоже не против.

– Да все в порядке. Думаю, весь следующий месяц посетители пекарни только и будут говорить, что об убийстве. – Она посмотрела в конец стола, где сидели мои племянники и племянницы. – Но, может, все-таки подождем? Мы же как-никак будем говорить об убийстве.

У Вероны и Джона было два мальчика, Оушен и Лиф, четырнадцати и восьми лет соответственно. У Зельды и Ноа было две девочки, Бритни и Кристина, которым тоже было по четырнадцать и восемь.

– Сейчас не пятидесятые, мисс Кэти. Все хорошо, – сказал подросток Оушен слегка снисходительным тоном.

– И за последние месяцы мы вроде как успели привыкнуть к убийствам. – Бритни сказала практически с той же интонацией, что ее двоюродный брат.

Их младшие брат и сестра решительно кивнули.

– Что ж, это печально. – Странно, но меня снова накрыло чувством вины. – Сегодня офицер Грин заявила, что, возможно, я являюсь связующим звеном последних убийств в городе.

– О, перья дикобраза. – Барри отмахнулся. – Это смешное заявление. И дети правы. Гарантирую тебе, за этим столом они не услышат ничего такого, что бы они не услышали в школе. По крайней мере, это не будет субъективно.

Зельда кивнула:

– К тому же мы сейчас лопнем от любопытства. Рассказывай.

Что я и сделала, и, к моему удивлению, мне полегчало. Кэти поддерживала меня, и, воспроизводя утренние события, я наконец поверила, что с Кэти все в порядке и я не потеряю ее.

Ко мне вернулось спокойствие. Или, по крайней мере, рассудок. Паническое ощущение поселилось у меня в животе в тот самый момент, когда я стояла над телом Сэмми. Теперь оно испарилось. Что было хорошим признаком: я снова могу здраво мыслить, не потащусь опять в «Черного медведя» и не выставлю себя дурочкой. Но самое главное, что теперь я смогу спокойно выяснить, что же на самом деле случилось с Сэмми.

Когда я добралась до разговора о полицейском расследовании, Кэти помогла мне воспроизвести детали. Все засмеялись, когда она дошла до части, где офицер Грин намекала на мою причастность к преступлению.

– Это самое смешное, что я когда-либо слышал. Только потому, что Сэмми убили в твоем магазине, не означает, что убийца ты, – рассмеялся Ноа.

Его брат кивнул:

– Точно. Это как подозревать нас в том, что мы убили Деклана, только потому, что мы изобрели гирлянду, которая типа придушила его.

Не знаю, насколько здравой была такая логика, но я не слишком-то переживала, что являюсь подозреваемой. Я не могла ничего с этим поделать. И я не сомневалась, что Брэнсон не позволит Сьюзан зайти слишком далеко.

– Правильно. Не стоит переживать по этому поводу. У Фред все будет хорошо. – Барри похлопал меня по руке, откусил от своей курицы и продолжил говорить с набитым ртом: – Сэмми была дочкой Рипл, верно, Филлис? Мы ходили в школу вместе с ее бабушкой и дедушкой.

– Верно. – И несмотря на то, что по сложению мама была полной противоположностью меня – тоненькая и маленькая, как птичка, – когда требовалось, она могла задавить взглядом. – И даже не думай озвучивать то, что у тебя на уме. Мы обсудили это еще перед приходом детей.

Он поднял обе руки вверх, словно сдавался:

– Я и не собирался. – Он посмотрел на меня и Кэти и поднял брови. – Если только меня не попросят.

Кэти заинтересовали эти слова.

– Почему? Что вы знали про Сэмми?

– Ничего. – Мама похлопала Кэти по руке. – Поверь мне, дорогая, абсолютно ничего. Барри удивительный мужчина, который во всех видит только хорошее. Но иногда ему что-то втемяшивается в голову.

Я смотрела то на маму, то на Барри, и наконец спросила у отчима:

– Что такого могло втемяшиться тебе в голову по поводу Сэмми?

С улыбкой чеширского кота Барри посмотрел на маму и пожал плечами:

– Извини, Филлис, я не виноват, девушки настаивают.

Мама глубоко вздохнула, но мне показалось, что на самом деле она чуть было не засмеялась.

Барри начал:

– Сразу говорю, я не знаю Сэмми лично. – Он нахмурился. – Простите. Я не знал Сэмми лично, но знаю, какой головной болью она была для своих бабушки и дедушки. Время от времени, когда мы виделись, они рассказывали кое-что.

Мама вдруг ахнула:

– Боже мой, и как я только не подумала? Бедные Мик и Диана. Была Сэмми для них головной болью или нет, должно быть, им сейчас очень тяжело. Надо заглянуть к ним.