Корейская волна. Как маленькая страна покорила весь мир - [12]
Именно с тех пор корейские школьники учатся так, будто от успехов в учебе зависят их собственные жизни, благополучие их семей и будущее всего их рода.
Система янбан формально исчезла в конце XIX века, но, по-видимому, ста лет недостаточно, чтобы избавиться от столь долгой традиции.
Конфуцианство в Корее находится в самом плачевном состоянии за всю свою историю, но оно не потеряло полностью свою власть над системой образования.
Как сильно изменилось отношение к учителям за последние десятилетия? Каковы различия между моими школьными буднями и сегодняшним днем? Я могу привести много примеров того, как учителя злоупотребляют властью, предоставленной им системой.
Но чиновники, занимающиеся вопросами образования, с которыми я встречалась, считали, что многое изменилось. Например, они гордились отменой телесных наказаний. А еще они заявили, что сделали значительные шаги, снизив важность загнивающих норм в пользу креативности.
Тем не менее они определенно были очень огорчены из-за подрыва уважения к учителям. Ли Дон Хо, директор NIIED, сказал мне: «В отличие от прошлого сейчас родители учеников так же образованы, как учителя, поэтому возникает много трений между учителями и родителями в ходе учебного процесса».
Причина, по которой учителя государственных школ не пользуются прежним уважением, заключается в том, что в Корее в течение последнего десятилетия ученики уделяют гораздо больше внимания занятиям в частных внешкольных учебных центрах, называемых hakwons (хагвоны). Потому что обучение в них позволяет им оставить школьную программу далеко позади.
Частное репетиторство было незаконным во времена, когда я училась в корейской школе, наказуемо как для наставника, так и для семьи, нанимающей его. Иногда учеников ловили, потому что их друзья «стучали» на них. В седьмом классе от нас требовали заполнить анкету, разоблачающую наших одноклассников. В ней содержались следующие вопросы: «Кто занимается с частным репетитором?», «Кто курит?» и «Кто занимается сексом?», Наш учитель сказал нам, что мы обязаны записывать имена в ответах на каждый вопрос, не важно, знали мы виновных или нет. Учитель угрожал, что, если мы не заполним все строчки, он сам вставит туда наши имена.
Правительство рассматривало частные уроки как опасную угрозу для меритократии, так как в данном случае богатые семьи получали бы большое преимущество, имея финансовую возможность обучать своих детей в лучших университетах. Запрет был официально снят в конце 1990-х годов, в основном потому, что не удавалось обеспечить его четкое соблюдение.
Легализация частного репетиторства превратилась в катастрофу.
Корейские родители фанатично сливают деньги хагвонам. Семьи платят от одной до четырех тысяч долларов в месяц на каждого ребенка за эти дополнительные занятия после школы. По словам Ким Ён Сана, 2,8 % корейского ВВП уходит на хагвоны. Чтобы дать представление о том, насколько велики эти 2,8 %, скажу, они составляют более половины того, что Корея тратит на всю свою государственную систему образования К-12.[13]Некоторые хагвоны специализируются на подготовке студентов к экзамену SAT – академический оценочный тест, требуемый университетами США. По словам Сида Кима, который владеет Wise Education, престижым успешным хагвоном, некоторые летние подготовительные курсы SAT, организованные «суперэлитой» хагвонов со «звездными учителями» берут около двадцати тысяч долларов. Только за лето. Только для подготовки к экзаменам.
Согласно докладу об образовании, опубликованному издательством Pearson в 2012 году, «Правительство Кореи настолько обеспокоено масштабами происходящего, что запретило открывать хагвоны после десяти вечера. Но по-прежнему необходимы специальные патрули, чтобы закрыть те, которые работают незаконно после разрешенного часа, выдавая себя за библиотеки для самообучения».[14]
Другими словами, они должны подчиняться строгим учебным правилам. Их нужно контролировать, как магазины, незаконно торгующие спиртными напитками во время сухого закона.
Хагвон угрожает одному из важнейших аспектов корейской системы – ее меритократии, предполагающей свободную конкуренцию. «В Корее вы можете продвинуться вверх по социальной лестнице через образование в государственной школе», – уверяет Ли Дон Хо. Вот почему частное обучение в действительности создает проблему: оно дает дополнительные преимущества семьям, у которых есть деньги.
Другая проблема: существует что-то такое в самой сущности хагвонов, что приводит к невероятному уровню мошенничества и коррупции.
«В каком-то смысле, самый темный бизнес в Корее – образовательный», – говорит владелец Wise Education Сид Ким. Например, в мае 2013 года университетский совет США отменил запланированный в Корее экзамен SAT. Впервые за всю историю университетского совета экзамен отменили для всей страны. Причина: массовое мошенничество, которое было зафиксировано более чем в дюжине корейских хагвонов. За день до экзамена их учителя незаконно открыли предназначенные для них тесты, что позволило ученикам увидеть все вопросы.
