Корделаки - [20]
Над водой было светлее, чем у зарослей на берегу. Какое-то свечение исходило то ли от парящего тумана, который им так и не удалось разогнать полностью, то ли от отражающегося неба. Всплеск раздался совсем не с той стороны, где он ожидал отыскать свою купальщицу. Он обернулся. Амалия была от него шагах в пяти по земным меркам, или в одном сильном гребке здесь. Он не решался приблизиться к ней, ведь самое ужасное – это неверно понять даму. Вода доходила ей почти до подбородка, он и в темноте явственно различал молочную белизну её покатых плеч, но тут она сама стала то ли приближаться к нему, то ли вырастать из воды.
Не было слышно ни плеска, не заметно было никаких её движений, только руки, казалось, неподвижно лежали на поверхности воды, как бы держась за неё. Наверно она перебирала по дну ногами и мелкими шажками сокращала расстояние между ними. И вот она протянула руку и дотронулась до него. «Амалия!» – только успел выдохнуть Илья Казимирович, как она, словно истинная русалка, шлёпнула чем-то плоским по воде, развернулась мгновенно, лишь задев его горячей кожей плеча по груди, и уплыла с шумом и смехом. «Ну, не хвостом же!» – совсем ополоумел граф. Следующая мысль была ещё более трезвая: «Да нет, она же тёплая!», а потом он и вовсе перестал думать.
Они гонялись друг за другом вплавь и на мелководье. Сначала случайные, короткие прикосновения доставались графу невзначай и между делом. Распалившись, он стал злиться той природной разновидностью гнева, которая требует немедленного действия. Он догнал и схватил её грубо, сильно, пережимая пухлые предплечья. Впился губами в рот, она не сопротивлялась. Он отпустил её руки, и они тут же заскользили по его шее, затылку и волосам. А сам он уткнулся взглядом в её оголённую грудь и разум, и так оставшийся на берегу, уходил теперь всё дальше и дальше.
Амалия не могла не чувствовать его желания, так крепко и часто теперь они прижимались друг к другу, но никаких решительных знаков не подавала, а сам он не смел её обидеть. Она только целовалась с ним страстно, иногда её колени подгибались, и Илье Казимировичу приходилось подхватывать её. Он уже изучил все изгибы её талии и бёдер, и ему безумно хотелось большего. Он приподнял её с силой, она обхватила его ногами, и так, верхом, понес её на глубину. Ему было тяжеловато, но некие силы так бушевали в нём, что он готов был сейчас на что угодно. Тут в зарослях заголосила какая-то некстати проснувшаяся птица. Амалия соскользнула, став на дно, и решительно отстранила его руки: «Довольно». Они вышли на берег, она собрала свою одежду и, куда-то уходя, велела: «Не ходи за мной!».
Корделаки, весь полный неудовлетворённого желания, делал неимоверные усилия, чтобы не злиться. Он оделся и ещё долго ждал, пока вернётся вдова. Он помог ей сесть в седло, и они направились в обратный путь. Почти всю дорогу они молчали, но перед последним поворотом к дому, Амалия остановила Липку.
– Я не знаю, что ты думаешь обо мне сейчас, но не перебивай! – она протянула ладонь и коснулась пальцами его губ, уже пытавшихся возразить. – Я ни с кем не была после смерти мужа. Может, ты составил не совсем верное мнение о местном обществе из сегодняшних рассказов, но заверяю тебя – там для меня ничто подобное невозможно. Недопустимо! Слишком много глаз и последствий. Только то, что ты завтра уедешь…
– Там, где мы познакомились, мне сказали, что ты переживала по поводу потерянного обручального кольца, – всё-таки перебил её Корделаки. – Для тебя ведь это важно?
– Да, я хотела бы отыскать его. Я думаю, тогда он меня совсем отпустит…
– Муж?
Она кивнула.
– А ты никогда не думала выйти замуж ещё раз? – осторожно спросил её граф.
– Не за тебя, милый! – улыбнулась она в темноте. – И вовсе не думала до сегодняшнего дня. Знаешь, я действительно сильно изменилась за этот год. Здесь. Мне кажется, что я совсем не знала себя раньше. Теперь лишь узнаю. И мне пока от этого хорошо. Я узнала свои способности и силы. А сейчас узнаю… – она запнулась. – Сейчас узнаю свои желания. Может, когда-то я вновь захочу иметь рядом надёжного спутника и друга. Но не сейчас. Так что не бойся, милый. Я тебя не ловлю!
– Амалия, прекрати! Я вовсе не это имел в виду.
– Поцелуй меня ещё! – лошади танцевали странный вальс, пока их седоки были чем-то заняты так близко друг от друга, отпустив поводья. – Хочешь, я приду к тебе сегодня ночью?
Граф задохнулся от вновь накатившего желанья. Через час она пришла.
Настырный луч солнца разбудил Илью Казимировича раньше, чем тому хотелось. Он с удовольствием повалялся бы в постели ещё часик, а то и другой. Но что это? Простыни были чужими, занавеси незнакомыми, и это солнце в глаза! На его руке лежала тяжесть, которая делала её почти неподвижной – он попытался шевельнуться и тут всё вспомнил. Распущенные волосы Амалии стелились поверх одеял и покрывали всю его грудь. Её рука лежала поперек его живота – белая, пухлая, похожая на тесто вчерашней кулебяки. Илье Казимировичу даже почудился запах начинки. На лбу его выступила испарина. «Как удачно я вчера про отъезд-то!» – подумалось ему, и он стал осматривать пути к отступлению.
Российская империя, Нижний Новгород, весна 1896 года. Весь город готовится к скорому открытию XVI Всероссийской промышленной и художественной выставки. Лев Александрович Борцов, успешный и амбициозный архитектор, не имеющий академического образования, служит помощником главного архитектора Нижегородской ярмарки и выполняет частные заказы, одним из которых стал именной выставочный павильон его близкого друга и покровителя Саввы Мимозова – заводчика, миллионщика, главы дружного семейства. Они оба приглашены в Институт благородных девиц, где идут экзаменационные испытания и подготовка к балу.
Лето 1896 принесло разлад и тревогу в домашний уклад отца и дочери – Андрея Григорьевича и Лизы Полетаевых. Сумеет ли Лиза преодолеть свою душевную боль, и как это отразится на ее отношениях с подругами по Институту благородных девиц – княжной Ниной Чиатурия и Лидой Олениной? Удастся ли ее отцу восстановить прежнее благополучие? Какие авантюры ожидают брата и сестру Горбатовых, и что предстоит другим героям этой истории – талантливому архитектору Льву Борцову и семейству заводчика Саввы Мимозова? Их амбиции и стремления – как творческие, деловые, так и личностные, человеческие – все крепче связывают своими интересами два города – Нижний Новгород и Москву.
Когда выхода нет, даже атеист начинает молиться. Мари оказалась в ситуации, когда помочь может только чудо. Чудо, затерянное в песках у Каира. Новый долгожданный роман Веры Шматовой. Автора бестселлеров «Паук» и «Паучьи сети».
Первая часть книги – это анализ новейшей англо-американской литературы по проблемам древнерусской государственности середины IX— начала XII в., которая мало известна не только широкому российскому читателю, но и специалистам в этой области, т. к. никогда не издавалась в России. Российским историком А. В. Федосовым рассмотрены наиболее заметные работы англо-американских авторов, вышедшие с начала 70-х годов прошлого века до настоящего времени. Определены направления развития новейшей русистики и ее научные достижения. Вторая часть представляет собой перевод работы «Королевство Русь» профессора Виттенбергского университета (США) Кристиана Раффенспергера – одного из авторитетных современных исследователей Древней Руси.
В дневнике и письмах К. М. Остапенко – офицера-артиллериста Терского казачьего войска – рассказывается о последних неделях обороны Крыма, эвакуации из Феодосии и последующих 9 месяцах жизни на о. Лемнос. Эти документы позволяют читателю прикоснуться к повседневным реалиям самого первого периода эмигрантской жизни той части казачества, которая осенью 1920 г. была вынуждена покинуть родину. Уникальная особенность этих текстов в том, что они описывают «Лемносское сидение» Терско-Астраханского полка, почти неизвестное по другим источникам.
Испания. Королевство Леон и Кастилия, середина 12-го века. Знатного юношу Хасинто призвал к себе на службу богатый и влиятельный идальго. Не каждому выпадает такая честь! Впору гордиться и радоваться — но не тогда, когда влюблен в жену сеньора и поэтому заранее его ненавидишь. К тому же, оказывается, быть оруженосцем не очень-то просто и всё получается не так, как думалось изначально. Неприязнь перерастает в восхищение, а былая любовь забывается. Выбор не очевиден и невозможно понять, где заканчивается верность и начинается предательство.
Пожалуй, нет на нашей планете ни одной культуры, в которой не использовались маски. Об этом свидетельствуют древние наскальные рисунки, изображающие охотников в масках животных. У разных народов маска сначала являлась одним из важнейших атрибутов ритуальных священнодействий, в которых играла сакральную роль, затем маски перекочевали в театры… Постепенно из обрядов и театральной жизни маски перешли в реальную, став обязательным атрибутом карнавалов и костюмированных балов. Но помимо масок украшающих и устрашающих, существует огромное количество профессиональных масок, имеющих специфические свойства: хирургическая – защищающая чистоту операционного поля, кислородная – подающая воздух больным и ныряльщикам, спортивные маски, сохраняющие лица от повреждений.
Когда сны становятся реальностью…– Раз я вижу это не одна, значит я, всё же, не сошла с ума. И делала правильно, что придавала столько значения своим снам. Не я одна, как видите, вижу этот чёртов маяк!