Корабли тьмы - [7]

Ему было совершенно необходимо выжить в предстоящем сражении.

А между тем время шло своим чередом. В этом мире сумрака д'Орман бродил по платформе темным, окутанным саваном ночи силуэтом, разыскивая женщину, которую он поцеловал, а под его ногами ослепительная галактика заметно перемещалась по небосводу.

Его угнетала бесплодность усилий. Дважды он пристраивался к группам, состоявшим из одного мужчины и нескольких женщин, надеясь на установление контакта или на то, что ему предложат другую партнершу. Но по специфическому каналу общения ииров к нему не поступало никакой информации. Ни одна женщина даже не удостоила его взглядом.

Д'Орман мог дать только одно объяснение этому абсолютному к себе равнодушию: ииры знали, что отныне он был готов подчиниться их образу жизни. И этого им было достаточно.

Нуждаясь в моральной поддержке, д'Орман возвратился к своему кораблю и вновь попытался открыть входной отсек. Механизм по-прежнему был заблокирован, и тогда пилот улегся на палубу. В этот момент платформа резко изменила курс.

Боли он не почувствовал, но толчок, видимо, был колоссальной силы, так как д'Орман под его воздействием заскользил по палубе. Он сдвинулся сначала на три, затем на десять... тридцать метров. Все вокруг него быстро менялось, сделалось нечетким. Распластавшись на палубе, он силился привести в порядок свои бессвязные мысли, когда увидел второй корабль.

Он тоже выглядел как платформа и был, на первый взгляд, почти тех же размеров. Второй корабль закрыл для д'Ормана весь правый участок неба и снижался по наклонной траектории. Видимо, именно поэтому ииры так резко сменили курс. Маневр был рассчитан так, чтобы битва между противниками проходила в равных для каждого из них условиях.

В голове д'Ормана гудело, как от близко работающего мотора, нервы натянулись как струны. "Это безумие, - подумал он. - Это кошмар. То, что происходит, не может быть на самом деле". От возбуждения он приподнялся, чтобы лучше наблюдать за предстоящим грандиозным спектаклем.

Платформа ииров снова сменила курс. От легкого тол ч ка д'Орман покачнулся, но удержался на руках и даже сумел подняться, движимый лихорадочным любопытством.

Обе платформы выровнялись в одной плоскости, борт о борт. На палубе второй платформы плотными рядами стояли обнаженные мужчины и женщины, ничем не отличавшиеся от ииров. Д'Орман прекрасно понимал тактический замысел этих начальных маневров.

Ему предстояло стать свидетелем такого же, как в старину, абордажа, пиратского нападения, неслыханного по своей жестокости. "Это - насилие в кристально чистом виде", - подумал он. И в этих грандиозных событиях, готовых поколебать ни в чем не повинные небеса, он не должен был стать вносящим разлад элементом.

Дрожа от невыразимого волнения, он сел. И это послужило каким-то своеобразным сигналом. Откуда-то из ночи вынырнула та же самая молодая женщина и бросилась к нему. На ней было прежнее платье темного цвета, но она едва замечала, что его складки мешают её бегу. Она опустилась рядом с пилотом. В её громадных глазах овальной формы пылал огонь неистового возбуждения и - что потрясло д'Ормана - беспредельного ужаса.

И в тот же миг его нервы скрутило под исходившим от неё эмоциональным, редким по силе и плотности, воздействием. Снова поступило необычное послание о том, что ему предоставлялся ещё один шанс. Если теперь он сумеет воспользоваться контактом с ней, чтобы стать анодальным центром, то будет тем самым способствовать победе. И тогда ей не будет грозить изгнание. В прошлый раз женщине понравилось то, как он с ней поступил, но это нарушило требовавшуюся степень чистоты и невинности.

Она передала ему что-то еще, но перенасыщенный разум д'Ормана уже перестал переводить в мысли получаемые от неё эмоции. От удивления космонавт даже привстал. Сначала это сообщение его не поразило, но затем он вспомнил слова одного из мужчин-ииров о том, что однажды он уже на время вывел из строя одну из их женщин в её роли нодального центра.

И всего-то из-за одного поцелуя!

Таким образом, старые, очень старые проявления близости мужчины и женщины до сих пор не потеряли своего мощного воздействия. Д'Орман с легким озорством представил себе, как он бегает вдоль всей платформы и, словно вор в ночи, срывает с губ всех встреченных им женщин поцелуи, чем полностью дестабилизирует корабль мрака.

Сделав над собой усилие, он отогнал эту мысль. "Дурень! Ну и бестолочь! - обругал он самого себя. - Вынашивать такие мысли в тот самый момент, когда каждая частица твоего тела должна была сосредоточиться на решении высшего смысла задачи - действовать сообща с этими людьми и выжить самому".

Молодая женщина яростно встряхнула д'Ормана, возвращая его к действительности. Какое-то мгновение он ещё сопротивлялся. Но затем сила воли этой женщины заполнила его целиком, диктуя действия: сесть по-турецки, взять её за руки и заблокировать свое сознание...

Так он и поступил. Он видел, как она опустилась перед ним на колени, охватила его руки своими и опустила веки. Словно молилась.

Повсюду вокруг них ииры разбились на группы, приняв ту же позу: мужчины, сидя скрестив ноги, держали за руки стоявших на коленях женщин. Сначала в полумраке д'Орман с трудом мог вообразить себе, как все происходит в том случае, когда на одного мужчину приходились две и более женщины. Но почти в тот же миг слева от себя он заметил группу такого рода. Все четверо образовали круг, сцепившись руками.