Корабли на суше не живут - [7]

Да будет так, сказал я себе. Дай бог, чтобы выросший Хуанито давал дрозда, а спуску, наоборот, не давал и был счастлив. Пусть жизнь улыбается ему и кладет ему руку на плечо и заполняет его красное пластмассовое ведерко чудесными рыбинами, пусть никогда не умрет селезень Даффи, пусть всегда будет рядом кто-нибудь, кто скажет: «Отойди немного, Хуанито, а то сверзишься в воду». И, быть может, в один прекрасный день (думал я, глядя, как удаляются дед и внук) он придет в этот самый порт, вспомнит запах черного табака и ведерко, где плескалась рыбка. И вместе с другими тенями, населяющими порт, пошлет ему улыбку и дед. И другие деды, приговаривая: «Вот сверзишься в воду, мать голову оторвет», поведут за руку других внуков с красными пластмассовыми ведерками, полными жизни и надежды.

Морское телебинго

Всем и каждому известно, что метеорология не точная наука, а более или менее обоснованное гадание о том, что может статься. Вот в выпуске новостей выпускают на экран известного златоуста Пако Монтесдеоку, и он заверяет граждан, что в эти выходные они с детишками и тещами могут спокойно отправляться на пляж, а поскольку на карте, перед которой он при этом красуется, нет ни облачка, ты ему веришь, а потом в Маталасканьяс начинается сущий потоп, а точнее говоря — небесный понос. Но что ж поделать — такова жизнь, такова погода, и ни Пако, ни телевидение не виноваты. Изобары, изотермы и холодные атмосферные фронты, мать их, тех фронтов, не скажу что, — ведут себя весьма прихотливо и живут своей жизнью.

Согласимся, что предсказание погоды — дело такое: неточное, относительное, допускающее колебания в широком диапазоне, ляпающее ошибки, которые следует воспринимать снисходительно. Вся загвоздка в том лишь, что вышеподписавшийся моментально теряет всю свою снисходительность, как только сталкивается с новейшим изобретением Национального института метеорологии — сведения о состоянии воды и воздуха в открытом море и в прибрежной полосе сообщают по телефону. У изобретателей хватило цинизма назвать это «Телетьемпо», хотя правильней было бы — «Телебинго» или задорным «Пальцем в небо».

Человек выходит в море по тем же соображениям, по каким кто-то играет в шахматы, а кто-то шляется по девкам, то есть собственного удовольствия ради. А уж когда ты в море, верный прогноз погоды означает как минимум разницу меж приятным времяпрепровождением и… не самым приятным, чтоб не сказать — отвратительным. А как максимум в чрезвычайных обстоятельствах — меж тем, чтобы остаться в живых, и тем, чтобы отдать концы. Однако не забудем, что в Испании в отличие от Франции или Англии яхтинг пребывает в забросе и небрежении. Выходишь утречком на своей посудине половить рыбку или просто поплыть куда глаза глядят, забираешься на пять, десять, пятнадцать миль в открытое море, и кроме 16-го радиоканала ни черту, ни дьяволу ты не нужен. Ибо даже у Национального радио Испании нет службы регулярного оповещения о том, что творится в море и чего от него ждать. И вот болтаешься ты там несколько часов или две недели один-одинешенек, если не считать дорогущей спутниковой факс-системы, и должен оценивать состояние погоды на глазок — устремляя этот последний то в небесные высоты, то на барометр, то в глубины собственной моряцкой интуиции. Единственная альтернатива — набрать номер «Телетьемпо». И вот тогда с полным основанием можешь сказать себе: «Ну, парень, ты попал».

Главная пакость даже не в том, что после соединения с этой службой короткие гудки «занято» или длинные «никто не подходит» стонут в течение ста десяти минут — я засекал время по часам! — что происходит чаще всего ночью. И не в том самое скверное, что тебе сообщают — сила ветра два балла, легкое волнение, а на самом деле — все шесть и качка такая, что не поспеваешь рыб кормить. Ужас наступает, когда приятный, хотя и консервированный женский голос, сообщив о тарифах и услугах, излагает (в записи, само собой) метеопрогноз, сделанный двенадцать или двадцать четыре часа назад: в выходные из-за нехватки сотрудников, разумеется, его записывают суток на двое вперед или около того. Это значит, что средство «годно до двадцати четырех часов третьего дня», но ты-то его принимаешь в пять утра дня четвертого, воюя при этом с левантинцем, дующим со скоростью тридцать узлов и при том — нисколько даже не попутным, а до берега — миля. Это я к примеру говорю.

Вот недавний случай: три недели назад вышеподписавшийся, идя от Агилас к мысу Палос и будучи предуведомлен добрым «Телетьемпо», что ветер северо-восточный, силой три балла, волнение слабое (прогноз действовал якобы до следующего дня), в 9 утра обнаружил, что волнение — сильное, что ветер — юго-восточный, до тридцати семи узлов, то есть силой до восьми баллов. Яхту бросало из стороны в сторону, никак не удавалось стать кормой к ветру, а ветерок меж тем все свежел и свежел. По счастью, до берега было еще пять миль, и ветер попутный, так что я успел юркнуть в Картахену, вместо того чтобы разбиться о скалы. И вот, подгоняемый ударами четырехметровых волн в корму, я и помчался сквозь шторм. Через два часа после того, как я ошвартовался (а скорость ветра в акватории порта достигала сорока двух узлов), влетел в гавань голландский кеч «Амазонка», только что едва не погибший в сильнейшем 9-балльном шторме. После того как я помог ему причалить — голландец плавал в одиночку и семь часов простоял у штурвала, сражаясь за свою шкуру, — я взял телефон и из чистого любопытства набрал 906365371. Было четыре часа дня. Тот же консервированный голос — за целый день так и не сменили запись — убедительно и настойчиво подтвердил, что ветер северо-восточный, волнение три балла. Я повесил трубку и некоторое время наблюдал, как огромные валы прыгают на волнорезе Сан-Пьедро, возносясь выше мачт пришвартованных там фрегатов. Теперь я, кажется, понимаю, что случилось с Непобедимой Армадой — наверняка Филипп Второй звонил в службу «Телетьемпо».