Кораблекрушение «Джонатана» - [35]

Время шло. Наступило 15 сентября. Ремонт «Уэл-Киедж» закончился. К началу навигации шлюпка была готова к спуску.

День увеличивался, предвещая весеннее равноденствие. Через неделю от зимы не останется и следа.

В начале октября в лагере появилось несколько огнеземельцев. Их крайне удивило такое количество людей на острове Осте. Кораблекрушение «Джонатана» произошло в начале зимы, когда мореплавание здесь прекращается, и поэтому никто из жителей архипелага не знал об этом событии. Теперь же, несомненно, новость распространится с невероятной быстротой.

Некоторые «цивилизаторы», вроде братьев Мур, считали необходимым утвердить свое господство над безобидными «дикарями» грубостью и насилием. Один из братьев соблазнился даже скудным имуществом бедных кочевников. Однажды Кау-джер услышал жалобные крики. Звала на помощь молодая индианка, которую обижал Сирк. Мерзавец пытался отнять у девушки кожаные браслеты, вообразив, что они золотые. Получив резкий отпор от Кау-джера, Сирк удалился, осыпав его бранью. Таким образом, уже два эмигранта стали явными врагами этого замечательного человека.

Кау-джера очень обрадовала встреча с друзьями-огнеземельцами, среди которых нашлись и его давние пациенты. Их услужливость, почтительность и горячая благодарность показывали, с какой любовью, чуть ли не обожанием относились они к Кау-джеру.

Однажды, это было 15 октября, Гарри Родс сказал своему новому другу:

— Теперь мне понятно, почему вы так привязаны к этому краю, где делаете столько добра, и почему вам хочется скорее вернуться к индейским племенам. Ведь вы для них настоящее божество…

— Божество? — перебил его Кау-джер. — Почему божество? Разве недостаточно быть человеком, чтобы творить добро?

Гарри Родс не настаивал:

— Пусть так, если это определение вам не по вкусу. Могу иначе выразить свою мысль: только от вас зависело стать королем Магеллановой Земли, пока она еще оставалась свободной.

— Люди даже в состоянии дикости не нуждаются во властителе, — возразил Кау-джер. — Впрочем, теперь над Огненной Землей утверждена власть другой страны…

Последние слова Кау-джер произнес еле слышно. Он казался сильно озабоченным. Этот разговор напомнил ему всю неопределенность его положения. В ближайшем будущем ему придется расстаться с чудесной семьей Родсов, пробудившей в добровольном изгнаннике семейные инстинкты, свойственные каждому человеку. Боль предстоящей разлуки испытывала и вся семья Родсов. Им хотелось, чтобы Кау-джер поехал с ними в африканскую колонию, где его будут так же ценить, любить и почитать, как на острове Осте. Но Гарри Родс даже не решался уговаривать Кау-джера, понимая, что лишь крайне серьезные причины могли вынудить такого человека порвать с обществом. Эти странные и таинственные причины продолжали оставаться для Родса загадкой.

— Вот и кончилась зима, — сказала госпожа Родс, переводя разговор на другую тему. — И в самом деле она оказалась не такой уж лютой…

— Да, мы убедились, — прибавил ее муж, обращаясь к Кау-джеру, — что климат здесь именно таков, как вы говорили. Поэтому некоторые переселенцы не без сожаления покинут остров Осте.

— Зачем же тогда уезжать отсюда? — воскликнул юный Эдуард. — Ведь можно основать колонию и здесь, на Магеллановой Земле!

— Конечно! — засмеялся Гарри Родс. — А как же наша концессия на реке Оранжевой? И контракт с Обществом колонизации? И соглашение с правительством Португалии?

— В самом деле! — не без иронии произнес Кау-джер. — Нельзя же забывать о португальском правительстве!.. Правда, здесь у вас было бы чилийское правительство… Одно стоит другого!

— Девять месяцев тому назад… — начал Гарри Родс.

— Девять месяцев назад, — перебил его Кау-джер, — вы высадились бы на свободной земле. Но теперь проклятый договор лишил ее независимости.

Кау-джер вышел из палатки Родсов и устремил взгляд на восток, как бы ожидая появления корабля, обещанного губернатором Пунта-Аренаса.

Назначенный срок настал. Шла уже вторая половина октября. Но море оставалось пустынным.

Понятно, что задержка судна начала беспокоить потерпевших кораблекрушение. Правда, пока они еще ни в чем не испытывали недостатка. Запасы были далеко не исчерпаны, их могло хватить еще на долгие месяцы, но всем хотелось уже прибыть на место. Часть переселенцев боялась второй зимовки на острове Осте и стала поговаривать о посылке шлюпки в Пунта-Аренас.

Мимо Кау-джера, погруженного в раздумье, прошла с вызывающим видом шумная ватага Льюиса Дорика и его приближенных. Эти люди никогда не скрывали недоброжелательного отношения к Кау-джеру, имевшему большое влияние на остальных эмигрантов, и к семье Родсов, пользовавшейся всеобщим уважением. И Кау-джер и Гарри Родс прекрасно сознавали это.

— Вот кого я предпочел бы оставить здесь, — сказал подошедший Гарри Родс. — От этой компании можно всего ожидать. Не сомневаюсь, что и в новой колонии они поднимут смуту.

Вдруг появился Хартлпул и обратился к Кау-джеру:

— Я хотел бы поговорить с вами, сударь.

— Оставляю вас… — начал Гарри Родс.

— Незачем, — прервал его Кау-джер и спросил боцмана: — Что вы хотели сказать мне, Хартлпул?

— Хочу сказать, — ответил тот, — что я выяснил насчет выпивки.