Корабль Рима - [86]

— Нет, консул, — после непродолжительного молчания ответил он. — Я много обсуждал эту проблему со своими помощниками, но пока безрезультатно. Мы не можем придумать способ быстрой и безопасной высадки легионеров с атакующего судна на палубу противника.

Дуилий кивнул; его лицо осталось непроницаемым. Консул надеялся на обнадеживающий ответ, но был готов и к разочарованию. Аттик сказал то же, что и все остальные капитаны, с которыми Дуилий успел побеседовать за минувшие недели. Все соглашались в одном: за то время, которым они располагают, из легионеров не сделаешь полноценных морских пехотинцев.

* * *

Септимий брел по пляжу, пошатываясь, словно пьяный. Усталость обволакивала мозг, приглушая боль от сведенного судорогой плеча. Мышцы свело во время учебного боя, и Септимий был вынужден резко выбросить вперед щит, чтобы защитить правый бок, — противник нанес удар раньше, чем понял, что с центурионом что-то не так. Легионер мгновенно остановился, подавив агрессию, неизбежно возникавшую в ближнем бою. Отмахнувшись от предложенной помощи, Септимий просто побрел с плаца к прохладным морским волнам, которые в течение нескольких последних недель часто помогали ему восстановить силы.

У кромки воды центурион сбросил сандалии, одновременно расстегивая пряжки доспехов. Пластины, защищавшие грудь и спину, упали на песок, и Септимий переступил через них. Холодная вода плескалась о ноги, и он постоял немного, прежде чем двигаться дальше. Зайдя по колено, он остановился, дожидаясь волны, а затем нырнул в надвигающуюся стену воды. Шум, доносившийся с берега, сразу исчез, и Септимий ушел глубже, наблюдая за крошечными пузырьками прибоя. Затем направил свое тело вверх и вынырнул на поверхность перед следующей волной. Вода словно смыла усталость, и центурион поплыл к ближайшему судну, стоявшему на якоре в ста ярдах от берега. Мощными размашистыми гребками Септимий преодолел расстояние за две минуты. Ухватившись за якорный канат, он немного отдохнул. Дыхание быстро восстановилось. Чувствуя себя свежим и бодрым, центурион повернул к берегу и поплыл назад, разрезая накатывавшие на пляж волны.

Выходя из моря, Септимий наблюдал за лихорадочной деятельностью на берегу, на которую не обратил внимания, когда шел к воде. Поворачивая голову то влево, то вправо, он окидывал взглядом всю строительную площадку. На южной оконечности пляжа центурион заметил «Аквилу», причалившую к одному из деревянных пирсов. На палубе и такелаже, как всегда, кипела работа. Септимий улыбнулся, представив зычный голос Луция, отдававшего команды матросам, чтобы навести лоск на и так почти безупречную галеру. Прислушавшись, центурион попытался различить этот голос, терявшийся в какофонии звуков, наполнявших пляж.

Септимий видел галеру и раньше, и в первый раз он бросился к судну, торопясь увидеть Аттика и расспросить, не получали ли в Остии вестей о флоте карфагенян. Лагерь был отрезан от внешнего мира, и после поражения у Липары меры безопасности усилились. Септимий, как и все остальные, мог рассчитывать только на те новости, которые изредка приходили морем из Остии.

Надевая доспехи, центурион решил, что сегодня же вечером навестит галеру, если она к тому времени еще будет в порту. Он предвкушал возможность увидеться с Аттиком и побеседовать за амфорой вина. После четырех недель, проведенных на суше, ему хотелось переночевать на борту «Аквилы». Септимий улыбнулся, подумав, как сильно изменились его привычки за прошедший год. Он привык считать себя сухопутным человеком, но теперь чувствует себя дома только на палубе галеры.

* * *

После секундного колебания Аттик решил, что должен рискнуть. Он поспешно повернул назад и снова вошел в палатку консула. Опцион, озадаченный неожиданным возвращением, вопросительно вскинул голову.

— Мне нужен пропуск, — без обиняков заявил Аттик.

Опцион с сомнением посмотрел на капитана, зная, что пропуск за пределы лагеря получить не так просто.

— Прошу подождать здесь, капитан, — сказал он и исчез в глубине просторной палатки, направившись на поиски личного секретаря консула.

Аттик нетерпеливо притопывал ногой, ожидая возвращения офицера. Консул отпустил его несколько минут назад — после шести долгих часов занятий, с приказом вернуться завтра в полдень. Неожиданный отдых продолжительностью восемнадцать часов — это единственный шанс, и Аттик молил о том, чтобы ему выдали пропуск. Время позволяло вернуться в Остию, но там соблюдались такие же меры безопасности. С учетом только что закончившейся длительной беседы с консулом с глазу на глаз вероятность получить пропуск здесь была явно выше.

Из глубин палатки вынырнул личный секретарь консула, бывший центурион и префект лагеря. Он посмотрел прямо в глаза Аттику, словно искал какой-то тайный умысел в простом желании получить пропуск.

— Консул дал разрешение, — сообщил секретарь; его голос выдавал неодобрение великодушию начальника по отношению к молодому капитану. — Мне только нужно знать пункт назначения — таков порядок.

Аттик кивнул и улыбнулся, подумав о бюрократии, пронизавшей все стороны армейской жизни.