Корабль Рима - [70]
Появление двадцати трех галер на оживленном морском пути вызвало удивление экипажей и пассажиров других судов, и все заметили словно высеченную из камня фигуру римлянина на головном судне. Сципион знал: это лишь прелюдия того, что будет происходить в многолюдном порту. Старший консул оглянулся на триремы, следовавшие позади. Действительно впечатляющее зрелище, какого он еще никогда не видел, — это будет демонстрацией силы не только Остии, но и Риму.
Сципион также заметил три галеры регулярного флота. Триремы шли в середине строя, выстроившись в ряд, вровень друг с другом; их ход был точным и ровным, резко контрастируя с движением судов позади и впереди них, которые с трудом выдерживали строй. Раньше он раздумывал, не сделать ли одну из опытных галер флагманом, затем отказался от этой идеи. «Старый» флот все уже видели — флот, построенный неизвестными людьми, имена которых давно забыты. Новый флот был детищем Сципиона, и, если он хочет утвердить свою власть над этими галерами, ему нужно связать их со своим именем. Первый шаг к достижению этой цели — сделать одну из новых галер своим флагманом.
Флот обогнул северный мыс у бухты Остии ровно в полдень; весеннее солнце ярко сияло на безоблачном небе, и на волнистой поверхности воды его лучи разбивались на миллионы слепящих осколков. Из-за мыса появлялись все новые галеры, и людей, собравшихся на причалах, охватил страх. Слухи о флоте пунийцев, циркулировавшие уже несколько недель, вселили ужас в сердца торговцев, и теперь им показалось, что враг наносит удар в самое сердце Республики.
Но как только все узнали римские знамена, развевавшиеся на мачтах, и поняли, что приближающиеся галеры — не вестники разрушения, а спасители, которые должны обезопасить моря, страх и оцепенение уступили место радости. Весть о прибытии флота распространилась очень быстро, и вскоре почти все население Остии выстроилось вдоль причалов, криками и взмахами рук приветствуя возвращение чувства безопасности и уверенности.
При подходе к порту суда развернулись веером, создавая иллюзию многочисленности, и зрителям на берегу пришлось поворачивать головы, чтобы охватить взглядом всю картину. В двухстах ярдах от берега галеры остановились, выстроившись в ряд, и лишь головное судно в центре строя продолжало движение. Люди уже заметили высокую фигуру на носу триремы, и теперь все взоры были прикованы к приближающемуся судну. Приветственные крики не утихали, но теперь они адресовались человеку, олицетворявшему мощь новых галер.
Когда до берега оставалось несколько ярдов, «Марс» резко повернул и встал параллельно причалу; стремительное движение требовало сложного маневра, который был блестяще выполнен опытным капитаном. Множество рук подхватили брошенные на берег канаты, чтобы подтянуть судно; весла убрались, позволяя галере застыть в четырех футах от причала. По перекинутым сходням на берег проворно спустились десять преторианцев в черных плащах и принялись оттеснять толпу; их усилиями был очищен полукруг у края трапа. Только тогда на трап ступил Сципион. Он остановился, прислушиваясь к восторженным крикам и здравицам. Когда шум толпы немного затих, консул вскинул руки, взывая к молчанию. Толпа подалась вперед.
— Граждане Рима! — Громкий голос Сципиона разносился поверх голов притихших людей. — Предки оставили нам честолюбивые замыслы. Надежду! Распространить свет демократии из центра Рима во все уголки мира, принести людям мир и процветание. На протяжении столетий каждое поколение римлян делало шаг вперед, чтобы нести дальше этот факел. Каждое новое поколение расширяло границы Республики. Теперь пришел наш черед — мы должны исполнить свой долг.
Толпа напирала сильнее, ожидая продолжения.
— Эта задача не обещает побед и не гарантирует успех. Эта задача требует жертв, тяжелого труда и, возможно, жизни тех, кто понесет факел свободы за пределы Республики.
Над толпой повисла мертвая тишина; слышался лишь плеск волн, бьющихся о причал, и крики чаек. Лишь немногие узнали Сципиона — большинству людей его лицо было не знакомо.
— Месяц назад появился новый враг, новая угроза Республике и нашему образу жизни. Жестокий, беспощадный враг, нанесший молниеносный удар, чтобы отрезать от Рима мужественных людей, несущих факел свободы угнетенному народу Сицилии. Этот враг не знает жалости, и, если его не остановить, он принесет войну к вратам самого Рима!
Над толпой пронесся стон — многие вспомнили ужас, который испытали лишь несколько минут назад.
— Не бойтесь, сограждане! Сенат услышал вас и дал немедленный ответ. Я услышал вас. И теперь я стою перед вами, возвещая приход новой эры для нашей прославленной Республики. Эры нового расширения, эры процветания. С флотом, который вы лицезреете, и многочисленными строящимися галерами я прогоню врага от наших берегов, очищу наши моря.
Я подарю свободу острову Сицилия и открою его порты для Рима.
Я расширю границы Республики.
Я, Гней Корнелий Сципион, сделаю вас, граждан Рима, хозяевами морей!
Толпа взревела — слова консула достигли сердца каждого человека. Волна звука обрушилась на Сципиона, и он с наслаждением слушал, как тысячи голосов скандируют его имя. Старший консул победоносно вскинул сжатый кулак в традиционном жесте триумфатора, и рев усилился; охваченная жаждой крови толпа желала дать отпор врагу.
Когда выхода нет, даже атеист начинает молиться. Мари оказалась в ситуации, когда помочь может только чудо. Чудо, затерянное в песках у Каира. Новый долгожданный роман Веры Шматовой. Автора бестселлеров «Паук» и «Паучьи сети».
Первая часть книги – это анализ новейшей англо-американской литературы по проблемам древнерусской государственности середины IX— начала XII в., которая мало известна не только широкому российскому читателю, но и специалистам в этой области, т. к. никогда не издавалась в России. Российским историком А. В. Федосовым рассмотрены наиболее заметные работы англо-американских авторов, вышедшие с начала 70-х годов прошлого века до настоящего времени. Определены направления развития новейшей русистики и ее научные достижения. Вторая часть представляет собой перевод работы «Королевство Русь» профессора Виттенбергского университета (США) Кристиана Раффенспергера – одного из авторитетных современных исследователей Древней Руси.
В дневнике и письмах К. М. Остапенко – офицера-артиллериста Терского казачьего войска – рассказывается о последних неделях обороны Крыма, эвакуации из Феодосии и последующих 9 месяцах жизни на о. Лемнос. Эти документы позволяют читателю прикоснуться к повседневным реалиям самого первого периода эмигрантской жизни той части казачества, которая осенью 1920 г. была вынуждена покинуть родину. Уникальная особенность этих текстов в том, что они описывают «Лемносское сидение» Терско-Астраханского полка, почти неизвестное по другим источникам.
Испания. Королевство Леон и Кастилия, середина 12-го века. Знатного юношу Хасинто призвал к себе на службу богатый и влиятельный идальго. Не каждому выпадает такая честь! Впору гордиться и радоваться — но не тогда, когда влюблен в жену сеньора и поэтому заранее его ненавидишь. К тому же, оказывается, быть оруженосцем не очень-то просто и всё получается не так, как думалось изначально. Неприязнь перерастает в восхищение, а былая любовь забывается. Выбор не очевиден и невозможно понять, где заканчивается верность и начинается предательство.
Пожалуй, нет на нашей планете ни одной культуры, в которой не использовались маски. Об этом свидетельствуют древние наскальные рисунки, изображающие охотников в масках животных. У разных народов маска сначала являлась одним из важнейших атрибутов ритуальных священнодействий, в которых играла сакральную роль, затем маски перекочевали в театры… Постепенно из обрядов и театральной жизни маски перешли в реальную, став обязательным атрибутом карнавалов и костюмированных балов. Но помимо масок украшающих и устрашающих, существует огромное количество профессиональных масок, имеющих специфические свойства: хирургическая – защищающая чистоту операционного поля, кислородная – подающая воздух больным и ныряльщикам, спортивные маски, сохраняющие лица от повреждений.
Когда сны становятся реальностью…– Раз я вижу это не одна, значит я, всё же, не сошла с ума. И делала правильно, что придавала столько значения своим снам. Не я одна, как видите, вижу этот чёртов маяк!
Лорд Люсьен Сен-Клер, герой войны с Наполеоном, красавец, щеголь и покоритель женщин, легко вскружил голову подопечной лорда Карлайна, прекрасной мисс Грейс Хетерингтон. Но и Сен-Клер был покорен красотой девушки, ее прямодушием и искренностью. Впрочем, у него не было серьезных намерений в отношении Грейс, разве что добавить ее в качестве интересного экземпляра к его донжуанскому списку. Судьбе было угодно, чтобы ночью Люсьен по ошибке попал в спальню Грейс, и в самый неподходящий момент туда же заглянула леди Карлайн.
Гейбриел Фолкнер, герой войны, аристократ и красавец, неожиданно для себя унаследовал графский титул, огромные капиталы и… трех незамужних дочерей прежнего графа. Взвесив все за и против, новоиспеченный граф Уэстборн решает жениться на одной из них. Девицы, однако, отказывают ему. Более того, младшие сбежали из родового поместья, а старшая, леди Диана, без его разрешения явилась в Лондон. Гейбриел понимает, почему три его подопечные повели себя таким образом. Причина — в его прошлом. И вдруг Диана неожиданно соглашается стать его женой.
Ханна Мэллой, выросшая в богатой респектабельной семье, оказалась на улице, где не было не только комфортабельных отелей и шикарных магазинов, но и даже булыжных мостовых с аккуратными тротуарами и уличным освещением. Однако привел сюда девушку не злой рок, а непокорный нрав — она сбежала из-под венца, покинув буквально у алтаря ненавистного жениха, выбранного отцом, чтобы упрочить и без того процветающий семейный бизнес. Понимая, что отец не сдастся и наймет лучших сыщиков, чтобы вернуть беглую дочь, Ханна решает вступить в фиктивный брак.
Заключительная часть трилогии – «Черный тополь» – повествует о сибирской деревне двадцатых годов, о периоде Великой Отечественной войны и первых послевоенных годах.