Корабль неудачников - [9]

Второй час кружимся над грунтом! Хорошо ещё, что в седлах, а не в капсулах! Седла удалось отстоять Вьюге, она так умоляла хозяйку, что у той просто сердце не выдержало Вьюгиного нытья, и нам было дозволено, под присмотром первого навигатора, с тщательным соблюдением всех правил «Техники безопасности посещения Критических Миров» посетить Ужасный Пир в строго ограниченных точках и на строго ограниченное время!

Хотя при чем здесь Критические Миры? Ведь это планета «Высокого класса комфортности»? Пока я в сопровождении Арсения (да-да, наш мудрый, предусмотрительный и мужественный капитан в последнюю секунду почему-то изменил своё решение, причём без всяких дополнительных объяснений, и включил в нашу группу раба), лениво скользил в своём изношенном седле почти над самой поверхностью и от злости и разочарования пинал ногами плодородную почву планеты, рабыня закладывала неумелые виражи высоко в блекло-сиреневом, как её неповторимые глаза, небе. Она то скрывалась в таких же перламутровых, как ореол её кудрей, облаках, то лавировала между высокими и стройными, как её гибкий стан, пальмами, то пикировала на огромной скорости в морской прибой и через мгновение выпархивала на поверхность в фонтане белоснежной, как её белозубая улыбка, пены. Арсения, как ни странно, совершенно не интересовали такие потрясающие для впервые севшего в седло новичка, достижения.

Мне, на заре моей безмятежной юности, когда я только учился управлять седлом, и в голову не приходило передвигаться на такой скорости, лавировать под такими крутыми углами и подниматься на такую опасную высоту. Тем не менее раб, казалось, был озабочен только моей безопасностью и совершенно не обращал внимания на мельтешения Вьюги чуть ли не в стратосфере планеты. Ну и где же здесь её упомянутая дистрофия? И я боюсь, что это только начало её подвигов.

Наконец наш ведущий дал отмашку к высадке на грунт. Я с облегчением сполз с седла и сразу растянулся на ворсистой травке. Рядом со мной, пренебрегая всей «Техникой Безопасности», Вьюга на бреющем полете выпрыгнула из седла, пролетела по инерции изрядное расстояние, и, свернувшись в комок в падении, довольно изящно приземлилась у ног Арсения.

Нет, не так представлял я себе свою первую высадку! А как же мне хотелось с моей милою рабыней оказаться наедине на практически неизведанной, возможно даже загадочной планете, предстать пред восхищённым взором Вьюги во всём блеске своего личного наработанного упорным трудом обаяния! Но вместо этого моё сердце сжималось от уколов ревности всякий раз, когда МОЯ рабыня, совершенно игнорируя моё присутствие, изо всех сил пыталась угодить и услужить этому бесчувственному истукану, который принимал как должное её бесценные знаки внимания! Вот она поймала его и своё сёдла и пристроила их под ажурным кустиком (а моё так и осталось висеть в воздухе, растрачивая и без того ограниченный стюардом запас антигравитации); там же, достав из седельных сумок припасы, аккуратно разложила их, вопреки инструкциям Пенелопы, на три неравные порции, (Арсению, конечно, досталась большая часть моих любимых каштанов). Глядя на все эти напрасные усилия — ясно же, что рабыня низшего класса не может стать подходящей парой сверхшедевру евгеники, я понял, что мои идеалы свободы, равенства и братства всех сословий требуют пересмотра. Во всяком случае, некоторые из рабов, возможно, и заслуживают своей рабской участи, и неплохо бы им об этом как-то потактичнее напомнить! Поэтому я сделал вид, что меня совершенно не трогает невнимание обоих наших навигаторов, ловко, пользуясь нашим с Йориком специально разработанным приёмом, с места одним прыжком вскочил в своё допотопное седло и умчался изучать окрестности в гордом одиночестве, не обращая внимания на запоздалые советы РАБА Арсения держаться в поле его видимости!

Когда я, наконец, удалился от этой парочки на значительное расстояние, то немного успокоился и вспомнил об основной цели экспедиции: проверке действующих каналов голопровода.

Конечно, этим делом непосредственно должны заниматься навигаторы, а моя задача — правильно ими управлять, но уязвлённая гордость не позволила обратиться к зарвавшимся рабам с таким распоряжением, так как я понимал, что ни в чьих указаниях наши рабы не нуждаются. Интересно, возникают ли подобные мысли у других граждан? Или эти, по всем нормам современной морали извращённые убеждения присущи только мне, ревизионисту и несоглашенцу?

Чтобы реабилитировать себя хотя бы в своих собственных глазах, я приступил к процедуре плановой проверки голопроводов планеты.

Описывать это нудное занятие здесь не буду, так как поэтапно сия процедура изложена в соответствующих методичках, начиная от приблизительного определения магнитного центра планеты и заканчивая закреплением петель локальной Памяти на магнитной и гравитационной осях данной Вселенной. Чем занимались Вьюга с Арсением всё это время, меня совершенно не интересовало, и я понял, что разумный гражданин может успешно управлять своими эмоциями только тогда, когда у него, кроме личных проблем, есть ещё какие-никакие служебные и общественнополезные обязанности.