Корабль неудачников - [42]

Гражданка Аурелия: состояние физического и психического здоровья в норме, несмотря на перенесённые перегрузки. В дополнительном восстановлении не нуждается.

Гражданка Пенелопа: физическое здоровье выше всяких похвал, что касается психического состояния, то тут я, как телесник, умываю руки, так как, несмотря на мои предупреждения, капитан отказался принимать в отношении пациентки профилактические меры, в связи с чем во время её пребывания на последнем объекте у данной пациентки наступила очередная, незапланированная Генетическим Управлением беременность на страх и риск самой пациентки. Установить отца развивающегося плода невозможно, так как в данной информации гражданка Пенелопа мне отказывает, на что имеет право в связи со своим начисленным в рейсе кредитом вседозволенности. Надеюсь, хотя бы, что ей хватило рассудка и предусмотрительности подобрать достойного производителя для будущего ребёнка в статусе «без отца рождённого».

В связи с её состоянием гражданка Пенелопа подлежит списанию с панциря уже с момента установления наличия плода в её организме, то есть с сегодняшнего дня, однако она продолжает выполнять свои обязанности, объясняя это тем, что изменение привычного образа жизни может плохо отразиться на её самочувствии. Но я, как телесник, настолько уверена в её несокрушимом здоровье, что под свою ответственность разрешаю ей вести такой образ жизни, какой она считает для себя возможным, тем более, что весь предыдущий опыт материнства у пациентки очень удачный, поэтому и с данной беременностью не предвидится никаких неожиданностей и осложнений.

Бомжи: на данный момент времени их пребывание на панцире закончилось, покинули они борт панциря в полном здравии и в хорошей упитанности.

Автономное тело Орша: её пребывание на борту было очень кратким, отчего осмотреть и обследовать данную личность не представилось возможным. Всё, что удалось выяснить при визуальном наблюдении, это то, что, как я и ранее отмечала в своих научных трудах, тела Автономии подвергаются необоснованным и чрезмерным для женского организма физическим и психоэмоциональным перегрузкам, что не делает чести специалистам Автономии, контролирующим здоровье личного состава её сотрудников.

Раб Арсений: самопроизвольно удалился с панциря и из состава экипажа, а также из списка подданных личностей Совокупной Системы, поэтому сведений о его кредите здоровья и всех остальных, зависших в неопределённом состоянии, кредитах у меня не имеется.

Уважаемые аристократо: таковых на борту за период рейса, естественно, не наблюдалось.

Гибридное низшее теплокровное — птицеящеротушкан, бывший Секретный безымянный Агент, а ныне внештатный инспектор чистоты нравов, именующий себя Дружком: по поводу данного пациента выдвигаю предложение о включении в штат панциря раба с квалификацией телесника по химерам, так как я не беру на себя смелость заниматься сложным мозаичным организмом данной особи.

Бортовой журнал панциря!

Заполняется: гражданином Улиссом!

Память ты моя драгоценная! Я самый счастливый человек на свете! Проверку мы прошли — лучше некуда благодаря нашему гениальному капитану. Наконец-то я его оценил по достоинству. Надо же было так ловко выпутаться из создавшегося безнадёжного положения! Кто бы мог подумать: не только никаких санкций нам не предъявили, но и сохранили все заработанные кредиты и начислили сверх них ещё и увесистую премию. Теперь я — обеспеченный человек и могу вплотную заняться устройством своей неудавшейся личной жизни!

Пока не кончилась полоса везения, решил смело объясниться с Пенелопочкой, признался ей в своих чувствах, и, о чудо, она не только не прогнала меня прочь с очей своих, но даже снизошла до того, что предложила мне свою дружбу!

Теперь мы с ней готовимся к прибавлению её семейства. Отец ребёночка остался на «Крючке» и претензий на отцовство никаких не имеет — уж не знаю, как Пенелопа сумела утрясти с ним это. В результате правильно воспитывать долгожданное дитё, как и всех остальных её (наших) деточек, никто нам не помешает.

Теперь у нас с Пенелопой уже шестеро ребятишек. Никогда не думал я, что смогу когда-нибудь, пусть даже всего лишь надеяться, стать главою такого большого достойного и прекрасного семейства. Мечтаю, что доживу до того дня, когда будет у нас с Пенелопой двенадцать отпрысков. Теперь уже я сам приложу к этому все свои способности.

Убеждён: поймёт она когда-нибудь, что вернее и надёжнее меня ей не сыскать во всей вселенной! А двенадцать — самое моё любимое количество, так как вышел я из рудников как раз на двенадцатом месяце, досрочно, сократив срок со вменённых мне тридцати четырёх (самое это моё ненавистное число). Раз смог я, несмотря на всю чудовищную несправедливость приговора, добиться такого его смягчения, то и всего остального добьюсь в своей нынешней жизни, нужно только быть последовательным и целеустремлённым, и всё, я уверен, у меня (у нас с Пенелопою) получится! Ведь нужна же, в конце-концов, этой слабой, хрупкой и беззащитной женщине настоящая опора в её трудной жизни. Так почему не я? Итак, начало к моему счастью уже положено. И слава за это Великому И.